1095 год
Все присутствующие на Клермонтском соборе епископы, бароны, рыцари, простолюдины-верующие облачились в одежду с красным крестом. Красный крест. Крестовые походы. Позже цвет креста изменился. Не изменилась вера в правое дело. Она вела людей на Восток к славе, к богатствам, к победам — к поражениям, к нищете, к бесславию.
Многие, покидавшие родную землю, за бесценок продавали свои участки, превращаясь по сути дела в голь перекатную. Да, можно согласиться с мнением некоторых «психоаналитиков» и назвать все это всеобщим помешательством, массовым психозом. Быть может, так оно и было, но — какое то было честное помешательство!
Как много лишений, трагедий было во всех крестовых походах, как много разочарований ожидало воинов на их пути! Если относиться к делу с точки зрения «психоаналитиков», то все, буквально, все можно объяснить одним словом: помешательство.
Ну хорошо, в первый поход отправились загипнотизированные Урбаном II люди. А во второй? Третий?
То, что испытывали в крестовых войнах и походах рыцари, должно было вразумить любого помешанного, так как жить хочется всем и никому не хочется погибать за гиблое дело. Тут было что-то другое. Какая-то воистину великая сила собирала толпы европейских рыцарей в походы на Восток, та сила, которая и породила Рыцарство.
1095 год
Состоялось примирение преданного анафеме Генриха IV с Германией. Воодушевление, охватившее людей на Клермонтской площади, распространялось волнами могучей воли по Европе. Разочарование и беды начались с того момента, когда прекрасный трагик Петр Пустынник решил сменить профессию актерствующего, хоть изредка, но все чаще, отшельника на роль военачальника.
И ругают его за это! И какими только словами не обзывают. Но виноват ли этот чувствительный человек, никогда в силу своего отшельнического образа жизни не сталкивавшийся с людскими конкретными делами, в том, что произошло, в чем обвиняют его разного рода недоброжелатели, злопыхатели? Разве мог Петр Пустынник отказаться от предложенной ему судьбой злодейской роли?
Нет. Не мог. Это надо понять тем, кто привык обвинять.
Вся Западная Европа после Клермонтского собора всколыхнулась. В заброшенных деревушках и в столичных городах, на узких лесных тропинках и заезженных купцами дорогах появились богатые и бедные, знатные и безвестные люди, устремившиеся на сборные пункты. Остановить это упрямое движение всеобщей воли было невозможно.
Те, кто разбирался в военном деле, в деле организации длительных походов, прекрасно понимали, как много труда нужно вложить, как много отыскать средств для успешной подготовки великого мероприятия. Эти люди делали все от них зависящее… но толпы упрямцев шли на сборные пункты, оттуда — по кривым и прямым дорогам — к столице Византийской империи.