Или лучше приведем пример менее противный — так вот у мадам де Сталь возликовал лорд Освальд, обнаружив в комнате уехавшей в монастырь Коринны свой портрет, писанный к тому же ее собственной несравненной рукою!
Ужин был, надо сказать, так себе, ничего особенного — три лопнувших сардельки с жареной, немного подгоревшей картошкой и зеленым горошком, разогретым в сливочном масле, давно уже остывшем, но так все было красиво разложено, прямо как в ресторане или на микояновских картинках, и еще был любимый генеральский салат (и любимый, и «Генеральский» — такое было почему-то у него название) — тертая редька с морковкой и с майонезом. И хрустальный графинчик с остатками той самой «Старки» красиво и уютно преломлял и отражал свет. Генерал так и сел за стол и долго, тупо и умиленно моргая, глядел на все это дело.
Ах, доча моя доча!..
— Ну просили же вас, Василий Иванович, не употреблять этого глупого и вульгарного слова!
— Да я ведь так, про себя только. Не вслух.
— То-то не вслух!
Утром перед уходом на службу генерал постучал к дочери:
— Ань, спишь еще?
— Нет. А что?
— Мне после обеда в город надо, — врал и не краснел генерал. — Может, чего нужно купить? Ты скажи, я привезу…
— Да вроде все есть. Хотя вообще-то…
(Вообще-то много чего было нужно, но не все было ловко отцу заказывать.)
— А хочешь, поехали вместе? — решился генерал, но сам испугался и, не дожидаясь Анечкиного ответа, прибавил: — Можешь Машку взять.
— Да она работает до пяти.
— Ну да… Ну так что?
Аня немного подумала и сказала:
— Ну давай.
— Тогда в полпервого спускайся… И спасибо. Очень все вкусно.
— На здоровье.
Когда ровно в 12:30 генеральская «Волга» подъехала к дому, Анечка уже сидела рядом со старухой Маркеловой и гладила отчаянно мотавшую хвостом огромную черную овчарку.
Несмотря на немного расползшееся, как будто подтаявшее лицо, дочь, впервые за много дней приведшая себя в порядок, была, что ни говорите, очень хороша. Мамина каракулевая шуба была ей велика и длинна, зато живота совсем не было заметно, а белый пуховый платок, который Травиата бог знает еще когда привезла из Приэльбрусья, был Анечке очень к лицу, хотя и делал ее немного не то что старше, а как бы стариннее.
«Какая же ты у меня красивая, девочка моя бедная. Эх!» — подумал генерал.
— Ты с этим псом поосторожнее, он недавно Юдина покусал.
— Врет он! — выпалил подоспевший хозяин. — Он сам Тома ударил, когда тот на его урода огрызнулся. Том никогда человека не укусит. Без команды.
— Ну хорошо, хорошо. Сами разбирайтесь. Деятели… Ну что, Ань, поехали?
— Ага. Ну пока, парень, давай не кусайся!