Созависимость. Вот о чем этот фильм – о том, чем грозит созависимость.
– Тебе разве не пора надеть брючный костюм и рассказать всему залу, как ты счастлива? – спросила Ди.
– Вот черт. Я еще даже праймер не нанесла.
* * *
Я опоздала, вся издергалась и не нравилась себе в том наряде, который в итоге выбрала.
– Прости, прости, пожалуйста, – выпалила я пиарщице Дженни вместо приветствия. Она ждала меня у здания Британской библиотеки, дрожа от холода в своем модном клетчатом плаще.
– Все в порядке, у нас еще час в запасе. Классное платье, – сказала она.
Я поморщилась, потому что сама не до конца была в этом уверена. Дженни указала на стеклянную дверь, и я процокала туда на каблуках. Стены из красного кирпича были увешаны роскошными плакатами «Роковых женщин», а вокруг сновали собранные, элегантно одетые женщины в очках с бумажными папками под мышкой.
Меня протащили сквозь толпу, словно иголку через ткань. Мы миновали огромную очередь из женщин, сидевших на земле.
– Они здесь ради твоего выступления, – сообщила Дженни. – Некоторые уже несколько часов тут сидят.
По толпе прошло волнение: меня начали узнавать, кто-то зашептал об этом на ухо своим друзьям. Они улыбались, пытаясь привлечь мое внимание. Я представляла, как они говорят друг другу: «Видели? Она улыбнулась мне в ответ».
Мы вошли в гримерную – это всегда звучит интереснее, чем есть на самом деле. Комната тихо стонала под тяжестью суетного дня. Здесь почти никого не было. Несколько человек молча печатали что-то в телефоне. На каждом столике стояли флаконы с антибактериальным гелем, оставшимся лишь на донышке. Столик в уголке был усеян крошками – по всей видимости, раньше там была еда. Теперь же валялись лишь две измятые пачки чипсов с сыром и луком. Дженни пришла в ужас. «Здесь были сэндвичи, клянусь тебе. Всего лишь час назад». Я сказала, чтобы она не волновалась, и соврала, что уже поела. Ну и прекрасно: я пропущу ужин не по своей вине, ведь все сэндвичи разобрали.
– Зато здесь есть вино. – Заметив бутылки в углу, я направилась в том направлении. – Этот фестиваль умеет расставлять приоритеты.
Люди в комнате захихикали – значит, они прислушивались. Я щедро налила себе белого – от красного зубы желтеют, а меня сегодня ждет двенадцать миллиардов фотографий. Ко мне подошла симпатичная женщина с черными волосами, собранными в хвост, и блокнотом в руках.
– Привет, Тори, приятно познакомиться! – Она протянула мне руку. – Я буду модератором дискуссии. Меня зовут Аника, я пишу для «Гардиан».
Опустив бокал, я пожала руку в ответ.