– У меня онемело лицо, – объявила она, когда мы наградили ее аплодисментами. На очереди хирург Брайан, следующая – я.
– Виктория? – вошел мужчина в черном. – Давай повесим на тебя микрофон.
Я сглотнула, осознав, где я нахожусь и что собираюсь сделать в ближайший час. Нервозность вернулась. Меня затрясло. Рот наполнился слюной, к горлу подкатила тошнота.
– Да, я готова. Секундочку.
Я повернулась к Тейлор, но ее уже не было рядом. Она поздравляла эксперта по языку тела и подбадривала хирурга Брайана. У меня оставалась еще куча вопросов к ней. Не чувствует ли она себя иногда обманщицей? Если сначала говоришь то, что считаешь правдой, а потом понимаешь, что ошибалась, – это по-прежнему считается правдой? Мечтает ли она иногда быть неидеальной? Хотя, возможно, она всегда идеальна. Но мне пора. Нужно проверить микрофон. Нужно отогнать все эти мысли и, выступая перед многотысячной толпой, ни на секунду не допустить неуверенность в себе.
Пора рассказать мою историю, и она должна быть правдой.
– Виктория? – снова позвали меня.
– Иду.
Я спросила, можно ли мне сначала зайти в туалет. А затем, стоило только нацепить микрофон, как выяснилось, что мне снова туда нужно. Техники забеспокоились: придется снимать аппаратуру, а потом снова надевать.
– Две минуты, – сказал Брайан. Я боялась, что он разозлится, но он только улыбнулся:
– Обычное дело.
Послышался шквал аплодисментов вперемешку со свистом и криками. Хирург Брайан выступил на отлично.
Мочевой пузырь был пуст. Тридцать секунд. Я вымыла и высушила руки. Тридцать секунд. Наклонилась к зеркалу и сделала несколько глубоких вдохов. Тридцать секунд. Посмотрела на свое отражение. Безупречно ровное выражение лица. Помада не размазана. Я выглядела так, будто прекрасно разбиралась в том, о чем буду говорить.
– Так и есть, Тори, – сказала я своему отражению. – Все так, блин, и есть.
Время вышло.
Я вернулась в переполненный коридор и заверила всех, что я в порядке. На меня снова нацепили микрофон и провели мимо проводов, кабелей, мониторов и людей, тихо переговаривающихся по рации. Я не чувствовала мышцы лица. Но каким-то образом даже на высоких каблуках умудрялась переставлять ноги. Брайн проводил меня до самого края сцены. «Все получится», – сказал он. Краем глаза я увидела зал – он был полон. Интересно, сколько они заплатили за билеты. Им понравилась эксперт по языку тела с ее богатейшим опытом, графиками и фактами. У меня же есть только мои чувства и моя история. Зал притих, будто понял, что я здесь. Не будет никаких представлений. Я должна выйти на сцену и не ударить в грязь лицом.