– Все хорошо, – сказала я незнакомцу, хотя слезы лились ручьем и я едва могла переставлять ноги. Нужно догнать Тома. Поговорить начистоту. Нужно все это проговорить. Замалчивать уже невозможно. Прохожие расступались, словно я была Моисеем. В Лондоне на тебя никто внимания не обратит, пока не начнешь публично рыдать – и вот тогда все заметят и начнут держаться подальше.
– Том! Подожди! – крикнула я, но он не остановился. Он запрокинул голову, как будто умоляя небо избавить его от собственной девушки. Я догнала его, схватила за рукав, и все повторилось. Я снова разрыдалась.
– Ты разлюбил меня, – заявила я сквозь потоки слез. – Почему ты по-прежнему со мной, если не любишь? Почему ты не хочешь сделать мне предложение? Со мной что-то не так?
Покачав головой, он промолчал – то ли в знак согласия, то ли ему просто нечего было сказать.
– Тор, пойдем. Тебе грустно, потому что ты выпила слишком много.
– Нет, я выпила достаточно, чтобы НАКОНЕЦ-ТО ПОСМОТРЕТЬ ПРАВДЕ В ГЛАЗА.
Он увлек меня ближе к воде и заглянул мне прямо в лицо. От него пахло мидиями.
– У нас серьезные отношения, Тор, – прошипел он, – мы вместе купили квартиру. Я ни разу тебе не изменял. У нас даже есть гребаная кошка.
– Только ты ее любишь БОЛЬШЕ МЕНЯ.
– Господи, да ты просто чокнутая. – Он взъерошил волосы. – Реально с катушек слетела.
И он бросился прочь, оставив меня одну. Я не последовала за ним – пусть сам вернется, – но он не возвращался. Я привалилась к стене, соскальзывая на грязный настил, и рыдала без остановки. В глубине души я знала, что я пьяна, что со мной бесполезно о чем-то говорить. На периферии сознания я замечала, как мимо проплывают теплоходы. Но кое-что было кристально ясным, и именно поэтому я плакала. Я наконец-то подняла вопрос брака и нашего совместного будущего, и Том ни разу не опроверг мои обвинения. Да, он уклонялся от них, искал обходные пути. Но он ни разу не задумался о браке – это ясно читалось в его потрясенных глазах. Сколько раз – на отдыхе, в модных ресторанах – я надеялась… была во всеоружии на всякий случай, воображала, каким будет кольцо (конечно, это устаревшая демонстрация собственности, и я не верю в это, но кому не хочется иметь симпатичное колечко?)… а у него и мысли не промелькнуло.
Господи, как мне плохо. Мне реально плохо. Где Том?
Спрятав лицо в коленях, я плакала, пока слезы не иссякли. И тогда я подняла голову.
Что же я наделала?
Том? Том! Боже. Он так разозлится. Он бросит меня. Гнев сменился болезненной тревогой. Я должна помириться с ним, должна все исправить. Нельзя терять Тома. Сама не знаю почему, но этого нельзя допустить.