– Если кто-нибудь еще потрогает мой живот, – пригрозила она, сжимая свой бокал, – клянусь, я бздну на них.
– Но я все время трогаю твой живот.
– Ты моя лучшая подруга, тебе можно. Но я не шучу, Тор, за сегодня уже шестеро лапали мой живот. Какой-то стремный дядя Клэр даже задержал свою руку, пока не почувствовал пинок. А я вынуждена улыбаться и терпеть, ведь это типа чудо.
– А если надеть что-то типа электрошока?
Ди обмакнула кусочек хлеба в масло и проглотила не жуя.
– Проще бзднуть. Газов скопилось предостаточно.
В дальней части паба были расположены огромные окна до пола, выходившие на довольно симпатичный сад, где нетривиальный свадебный фотограф – весь с тату и все такое – делал нетривиальные снимки Клэр и Гарри. Желтые туфли Клэр привели фотографа в восторг, и он заставил ее подняться на столик, чтобы они попали в кадр. Мы с Ди смотрели, как Гарри и Клэр прикасаются друг к другу в перерыве. От хохота в уголках их глаз проступили морщинки.
– Как ты думаешь, Найджел всегда будет хранить тебе верность? – спросила я, по-прежнему глядя в окно и вспоминая, как Клэр несколько месяцев рыдала у Ди на кухне.
Она рассмеялась.
– До нашей встречи у него три года не было секса. Так что ставки в мою пользу. А в чем дело? Ты сомневаешься насчет Тома?
Я покачала головой. Пора заканчивать с хлебом – я съела уже три кусочка, а лишний вес мне не нужен.
– Нет, здесь я уверена на все сто. В детстве его отец изменял матери, а затем и вовсе бросил их. У него, скажем так, на этот счет пунктик.
Вообще-то Том тут же бросил бы меня, если бы узнал про вчерашнего мальчика – пусть ничего и не было. Я вздохнула и выкинула из головы воспоминания о прошлой ночи.
– Как думаешь, вы с Найджелом когда-нибудь поженитесь? – спросила я.
Ди взяла еще кусочек, но вместо того, чтобы съесть, скатала из него шарик.
– Мы обсуждали это, – призналась она. – Я не вижу никаких препятствий. В конце концов, у нас будет ребенок. Это связывает сильнее, чем брак.
Они уже это обсуждали? Как будто это закономерное развитие событий. А вот мне постоянно приходится делать вид, будто я не тащу Тома в этом направлении. Меня затопила зависть. Это нечестно, они едва знакомы. Прозвучит ужасно, но я всегда думала, что выйду замуж и рожу детей раньше, чем Ди. Ведь мы с Томом уже давно вместе, а у Ди никогда ничего не клеилось. А теперь… Боже! Тридцать лет – это как игра «Змеи и лестницы»: кажется, будто ты опережаешь всех, но на самом деле лишь один бросок кубика отделяет тебя от последнего места. А идущий последним внезапно попадает на клетку с лестницей и оказывается впереди тебя в этой игре, где нужно успеть все, пока не наступила менопауза. Хорошая аналогия, кстати. Нужно вставить это в ту книгу, которую я никак не могу написать. Я взяла паузу в соцсетях на месяц, чтобы успеть вовремя, но это не помогло. Мой документ Word почти девственно пуст. Понятия не имею, о чем мне писать. Я волнуюсь, что подумает Том, если прочтет его, – не хочу новой ссоры. Я подумала о змее на игровом поле – мерзкой змейке, которая поджидает тебя на клетке девяносто семь: стоит там очутиться, как ты сразу отправляешься обратно на старт. Если мы с Томом расстанемся, это будет очень долгое падение к точке старта. А вот Ди уже забралась почти на самый верх своей гребаной лестницы, и перед ней маячит финиш. Но мои мысли прервали университетские друзья, которые бросились в нашу сторону, чтобы пощупать живот Ди.