Глава сдался. Подтвердил все требования девушки записью на диктофон и подписанием бумаг при свидетелях. Девочки‑официантки таращили глаза с немым вопросом в глазах: а что, так можно было?
Потом девушка вернула сумочку себе на колени и устало улыбнулась:
— Видите, не так все страшно. Я все равно бы не смирилась с жизнью в клане. Май, вызови мне такси, боюсь аппетит пропал.
Она вышла, умудряясь держать спину прямой, отказалась от сопровождения потерянного мужчины, из последних сил добралась до квартиры, заперла дверь, упала на пол и поползла в ванную с трудом переставляя конечности. Стресс спровоцировал оборот, но человеческое тело хотело сперва избавиться от вставших комом деликатесов.
Когда рвота прекратилась Маша обнаружила на языке знакомый привкус и порадовалась за себя — в еду подмешали успокоительное. Может об этом хотел сказать Май? Впрочем, теперь уже не важно. Она никогда больше не посмотрит на него как на мужчину, потому что и он, и она не смогут забыть этот виноватый взгляд и напряженные вены на шее.
Грациозная, песочного цвета кошка запрыгнула в ванную, дернула рычаг, и принялась пить холодную воду тонкой струйкой стекающую на белую эмаль. Нужно промыть желудок, а потом поесть то, что осталось в холодильнике. При мысли о еде когти сами собой выбрались из подушечек и со скрежетом царапнули край ванны. Интересно, что она за кошка? Вот сейчас еще попьет, и непременно глянет в зеркало!
Однако, когда Маша‑кошка попила воды, где‑то в глубине квартиры звякнул ее телефон. Этот звук сработал как магический будильник, вернувший девушке человеческий облик. При этом она намочила волосы и стукнулась лицом о дно ванны.
Ругаясь нехорошими словами Маша кинулась искать телефон и убедилась еще раз, что бегать мокрыми ногами по линолеуму не самая лучшая идея. Раскатилась, пребольно стукнулась ногой о тумбу для обуви и наконец нашла серебристую «игрушку» на дне сумки.
— Алло, Вадим?
Звонил коллега, бывший однокурсник успешно проходящий интернатуру и заодно подрабатывающий в частной лавочке. Именно ему Маша рассказала полуправду о возможном похищении и получила заветную ампулу.
— Машк, ты как там, жива? — Вадик был крупным жизнерадостным парнем с обаятельнейшей улыбкой.
За эту улыбку его обожали все бабки в округе и ненавидели все алкаши, потому что к улыбке прилагались два кулака размером с головку младенца и наработанные костяшки бывшего боксера‑полутяжеловеса.
— Местами, — вздохнула девушка. — спасибо за помощь, пригодилось.
— Эт что, у тебя на участке где‑то жмурик валяется? — строго спросил друг.