Андрей поморщился и снова спрятался ото всех в комнате. Диплом. Пусть лучше диплом, чем все эти женские заморочки!
* * *
После разговора с Андреем расстроенная Аленка далеко не ушла. Кицуне перехватила ее на тропинке и потащила на волчью детскую площадку. Называлась-то она детской, но тренировались там вполне взрослые по человеческим меркам парни. Красивые жилистые тела, широкие запястья, крепкие руки, брызги пота, разлетающиеся веером от самых рьяных «качков».
Девчонки сели в уголке, кицуне достала из сумочки фляжку холодного компота и яблоки. Потихоньку Аленка перестала стесняться и под ехидные комментарии прабабушки рассмотрела парней. Симпатичные, решила она. Запах пота только резковат, аж голова кружится. И живот затянуло…
Когда молодые волки начали один за другим откладывать штанги, гантели и прочие снаряды и собираться вокруг столика в кружок, бабуля сообразила — дело плохо и, взмахнув своими роскошными хвостами, утащила девочку в дом. А уж там прадедушка моментально прояснил ситуацию.
Первая течка. Аленку моментально снабдили смешными трусиками, похожими на памперсы, и уложили в постель. Бабуля-кицуне сидела рядом, перебирая девочке волосы и утирая беспричинно текущие слезы.
— У нас полный дом женщин, — утешала она Аленку, убеждая не стесняться, — когда Галка впервые потекла, молодняк от дома пришлось взрывпакетами отгонять. Зато теперь она ими вертит как хочет.
Шуточки прабабушки не давали Аленке окончательно раскиснуть. Она думала, что придут обычные женские дни, слегка нервные и болезненные, но в общем привычные, а тут… Ломило суставы, чесалась кожа, резко обострялся слух, потом снова возвращался к обычному, но взамен накатывала волна жара, потом улучшилось обоняние. Все вместе напоминало локальный ад и снимать его лекарствами было нельзя. Первая течка — это гормональная перестройка организма оборотницы, любые нарушения могут привести к гибели или серьезным проблемам со здоровьем.
Бабуля пыталась помочь — водила Аленку за руку в прохладный душ, с ужасом глядя, как упругие струи иссекают нежную кожу до крови, зажигала ароматные куренья, от которых девушку выворачивало прямо на ковер, пыталась втереть в ее кожу жир питона, сдобренный настойкой женьшеня… От этого зелья Аленка едва не содрала с себя кожу.
Кошмар прекратила мама Андрея. Она вошла, увидела и стальным голосом попросила бабулю пойти поужинать. Потом Аленку завернули во влажную простыню, усадили в кресло, сменили постель, проветрили комнату, выкинув все зелья и благовония. Причем строгая дама убирала остатки рвоты и крови своими холеными руками с навороченным маникюром и ни разу не поморщилась, укладывая потом Аленку в постель, приглушая свет и кутая ее в одеяло.