— Пиши. Директору трудового профессионального колледжа… Прошу предоставить мне общежитие на время прохождения экзаменов. Точка, подпись, дата. Балька, у тебя комната свободна?
— А то, — хмыкнула цыганка, — Машка же к родителям уехала.
— Вот и возьми девочку с собой. Покажи ей все, в столовую отведи. Дополнительные экзамены на следующей неделе, как раз успеете программу повторить.
Аленка смотрела на все это квадратными глазами, а цыганочка уже тянула ее по темному коридору куда-то наверх. В общежитии девчонка неожиданно успокоилась, трещать перестала, а когда завела гостью в комнату, совсем притихла и призналась:
— Я же тоже от жениха убежала. У нас рано замуж отдают, лет в двенадцать. А у меня бабушка русская была, она меня учила, читала мне, книжки давала, я не хотела на вокзале попрошайничать и к ней бегала. А когда отец собрался замуж отдать, убежала. Бабушка старенькая уже была, отвела меня сюда учится, отцу на откуп все свое золото отдала, а потом умерла. Вот я и учусь, а эти придурки!
Девушки сели на кровати, Баваль поставила чайник, достала сухое печенье, карамельки и рассказала о себе. Оказалось, что она еще младше, чем Аленка, ей только пятнадцать, но учится она тут уже три года.
— Георгич меня пожалел, принял по бумагам сестры, — поясняла она и хихикала: — я уже три года на первом курсе учусь, каждый раз на новой специальности.
Девушки разговорились, и Аленка осторожно рассказала о своей ситуации — пьющая мать, заботливая бабушка и жених, желающий немедленно детей.
Баваль поморщилась:
— Вот прям как у меня! Гожо[2] год порог оббивал. Не давал мне из общаги выйти, клялся украсть, а потом на Малке женился и у них уже двое детей! — девушка засмеялась, но как-то тоскливо.
Они просидели за чаем и карамельками до поздней ночи, и почему-то в этой узкой как пенал обшарпанной комнате Аленка чувствовала себя спокойнее и надежнее, чем в огромном красивом клановом доме.
* * *
Аленку хватились за ужином. Мать Андрея снова поднялась в комнату девушки и обнаружила, что ее нет. Расспросила домработницу и членов семьи. Галка рассказала, что ходили за покупками, а больше никто ничего не видел. Попытки взять след не удались — слишком много народа прошлось у крыльца. Вожак нахмурился, позвонил на пост охраны, выяснил, что попыток выйти с охраняемой территории не было. Андрей разозлился. Прилюдно пообещал выпороть безмозглую девчонку, играющую в глупые игры, когда рядом постоянно ходят изгои, потом перекинулся и побежал искать сам.
Побегав по поселку, он уловил запах новенького кожзаменителя и резины кроссовок в необычном месте. Пробрался сквозь кусты, обошел овраг и беззвучно выругался, обнаружив лисий лаз. Протиснутся в узкий подкоп крупный волк не мог. Пришлось бежать в обход. Вот только жаркое солнце высушило и испарило намеки на след. Кое-как, больше полагаясь на человеческий разум, чем на обоняние, оборотень добрался до остановки, покружил и, перекинувшись в кустах, позвонил вожаку: