Зверь рывками возвращался, сбрасывая медикаментозную дрему. Резко, до тошноты навалились запахи. Сначала самые резкие — солярка, керосин, бензин, потом тягучий, отдающий медью запах крови, а в конце сильный запах тигра-самца, возбужденного, яростного и несчастного! Похоже у тигра истекала кровью душа… Легкой тенью стелились другие запахи — крупный волк, леопард, парочка лисов и еще волки…
Не успел Андрей ощутить облегчение — часть запахов была знакома по нападению возле домика Аленкиной бабушки, как голова затрещала от прихлынувших звуков: шорох шагов, хруст сена, шелест листвы, скрип сухой ветки, тихие разговоры нескольких человек. Очнулся оборотень, свернувшись в позе эмбриона. Лицо заливали слезы, но он дернулся, проверяя, удалось ли сохранить достоинство. Пол остался сухим и это было хорошо, плохо было то, что тигр ощутил усилившийся запах волка и подозрительно смотрел на пленника вполне разумными человеческими глазами:
— Зверя зовешь, — понял он, — не старайся, в тебе столько дерьма плавает, что еще месяц будешь на двух ногах ходить.
Андрей не стал доказывать наличие зверя под тонкой человеческой шкуркой, даже вставать не стал, прикрывая телом кое-что влетевшее в его клетку во время приступа бешенства тигра.
Пол перестал казаться таким твердым, металл не так мучительно холодил кожу, он слышал возню мышей в подполье, их противный писк и топот, судорожно вслушивался в дальние звуки, пытаясь различить гудение моторов автомобилей на трассе или перестук колес на железнодорожном полотне. Его тело теперь ощущало гораздо больше, чем человеческое. То самое, желанное слияние волка и человека в одном теле наконец удалось, подарив ему шанс на спасение.
Неизвестно, что планировал бешеный оборотень дальше, но в кармане его джинсов раздалось гудение. Он вынул телефон, поморщился, глядя на номер абонента, и вышел из сарая, хлопнув дверью.
— Что? Назначили встречу? Ты объяснил им, что нам нужны молодые крепкие самки?
После ухода тигра Андрей полежал еще немного, стараясь обнаружить скрытых наблюдателей, а когда это не удалось, медленно встал на четвереньки и поднял с пола тонкое полотно ножовки по металлу.
Пилил внизу, возле самого пола, сбрасывая опилки в щели между старыми досками. При этом его уши продолжали улавливать окружающие звуки, так что более легкие и нервные шаги он услышал вовремя. Снова лег в позу эмбриона, накрыв инструмент своим телом. Дверь скрипнула, открываясь, вошел другой кот, тот самый, что сломал ему хребет возле домика Аленки. Следом тяжело, с легким припаданием на одну ногу, вошел волк.