Финн достал из-за пояса штанов свернутую рулоном бумагу.
— Поэтому вот. Это твой контракт. Французская версия.
Финн развернул его и ткнул мне в нос. Щёлкнул зажигалкой. В свете огня я увидела знакомый заголовок: Contrat #387, своё имя, название компании, свою роспись.
Я сглотнула, не зная, чего ожидать, а Финн поднёс зажигалку к уголку документа. Тот вспыхнул. Пламя жадно поползло вверх, в мгновение ока превращая бумагу в свернувшийся пепел. Финн держал её в пальцах до последнего и, морщась, отбросил остатки на фрукты в вазе. Пепел рубиновыми искрами и запахом гари разнёсся по столу.
Финальный аккорд? Занавес? Не облегчение, страх взвился новым витком. Растерянность, как удар под дых.
— И что теперь? — пробормотала я.
— Решать тебе.
Я вспомнила о саркофаге, каббалистике, символах, Печати Соломона, с волной страха сжала руки до хруста в костяшках. И я решилась.
— Скажи, Сева, ты знаешь, что задумала мадам Беттарид?
— Сева? — усмехнулся он. — Не Финн?
— Это же твоё настоящее имя.
— Вряд ли.
— Так что она задумала?
— Клип. Продвижение.
— Кроме клипа?
Финн посмотрел на меня долгим взглядом, не понимая. И я от волнения даже притопнула ногой.
— Ну если ты решил быть со мной честным, говори! Вы масоны?!
Он склонил голову на бок и скрестил на груди руки, удивляясь.
— А чем тебе не нравится братство, свобода, равенство? Вся Франция живёт под этим лозунгом со времён Великой французской революции?
— Но ритуалы, символика…
— …которые используются ради выражения братской любви, обучения этике, философии и стремления к высшему своему проявлению, к Богу. Ты имеешь что-то против саморазвития и поиска истины?
Папа говорил о том же. Мысли в моей голове выстроились в прямую линию — пациент мёртв. Нокаут.
⁂
— А саркофаг в подвале… — вырвалось у меня. — Зачем?
— О, ты в курсе?
— Да…
— Помимо красивых съёмок? Без символической смерти нет новой жизни. Это просто игра, как и всё вокруг.
Одна усмешка, и все тайны, мои метания, сообщения Лембиту вмиг были обесценены, превратились в цирк, бутафорию, пепел от скомканной бумажки. Я была поймана врасплох.
— Ты веришь в Бога? — спросила я, словно это была последняя соломинка для спасения.
— Верю.
Финн встал рядом. Его глаза оказались совсем близко, запах снова проник в меня, загипнотизировал, ноги стали ватными.
— Мы не договорили, — пробормотала я.
— Ты всё решишь сама.
Один неосторожный взгляд. Движение подбородком вверх. И мои губы накрыл страстный поцелуй. Жадный, влажный. Его пальцы по моим рукам, волны электричества по всему телу. Слабость, отключающая рассудок, слёзы, подступившие к горлу и оставшиеся там на потом.