— Моя жизнь при мне.
— Надолго?
— Навсегда, — отрезал он.
Наши взгляды встретились. Высокомерие взметнулось и… растаяло. Финн опустил ресницы, слишком красивый, чтобы быть настоящим, но даже если он играл роль, было не видно — чересчур слился с образом. Моё сердце снова мучительно сжалось: а что если я не права? Что если, наоборот, не прав он, и нам обоим угрожает опасность, а я промолчу? Господи, как же трудно! Я обхватила свои плечи, закрываясь, потому что он уже пробил брешь в моей защите. Будто почувствовав мою слабину, Финн громко выдохнул.
— Я никогда не думал обо всём, что ты сейчас спрашиваешь. В голову не приходило, — он потёр пальцами виски, словно они болели: — Но ты спрашиваешь, и я должен отвечать. Потому что сердце рвётся нахрен. И я не могу дышать, потому что чувствую к тебе то, что ни к кому и никогда…
— Ко мне? — тихо переспросила я.
— К тебе.
— Может, к Нефертити?
— Без короны ты нравишься мне больше. И без макияжа. Вот такая, как есть. В пижаме.
Пауза, как спасательный круг, за который удержаться не удалось. Он смотрел на меня жадно и ждал.
— Ты разве не понимаешь, что на обмане ничего не получится? — спросила я.
— Не думал, что любовь — это так сложно…
— Любовь — это просто, — так мой папа говорил.
— Мой до сих пор не в курсе, что она есть… Ну это мелочи! — махнул Финн рукой и снова посмотрел ранено. — Да, я — неправильный. И, наверное, я сволочь. Я не из твоего мира, живу не по твоим принципам, всё это… да, — он резанул ладонью по воздуху и опустил руки, будто смиряясь. — Но я люблю тебя.
Так тихо. Хрипло. Сердце разрезало пополам скрипичной струной. Жалящий сгусток ненависти, которую я испытывала к Финну совсем недавно, исчез. Но страх остался: страх непонимания и неизвестности, страх сделать неправильно; одним словом лишиться того, что вроде бы уже было потеряно и растоптано им самим, но вот возродилось. Страх умереть. И всё это заболело, как открытый ожог. Лучше б я злилась.
— Я люблю тебя, — тихо произнес Финн.
— Ты играл моими чувствами.
— Я люблю тебя.
— Ты обманул меня.
— Я люблю тебя.
— Ты меня подставил, унизил, заставил страдать. — Я встала с кровати, изнывая от нечестной любви, будто от гриппа в суставах.
— Но я люблю тебя… Всё равно. Прости.
— Почему ты сказал, что не увидишь меня скоро?
Он тяжело выдохнул:
— Ты уйдёшь.
— У меня контракт, забыл?
— Помню, но мне кажется, что тебе плевать. Ты уйдёшь всё равно.
Я запнулась, глядя в его глаза, блестящие даже в темноте. Как он узнал?
— Твой характер, — на мой мысленный вопрос ответил Финн. — Тебя не удержать законами. Ты слишком свободная. И мне это нравится. Нравишься ты. Без кандалов.