— Мадемуазель Дамира Сабиева? — глядя на меня в упор, отчеканил Лембит.
— Да, это я, — ответила я от неожиданности на французском.
— Вы арестованы за незаконную деятельность, пройдёмте со мной, — Лембит тоже ответил на французском, и я поняла.
Арина выскочила вперёд. Громадный полицейский шкаф с сединой на усах оттеснил её. Лембит взял меня под руку.
— Идёмте.
Я сглотнула, от волнения не понимая, что нужно делать и говорить.
— В чём её обвиняют? Что происходит? — прокричала Арина.
За моей спиной послышалось движение: кажется, люди высыпали из дверей. Да, и загалдели, даже мадам Беттарид воскликнула:
— Немедленно прекратите этот произвол! Вам это с рук не сойдёт!
Я понимаю французский? Это шок, это пройдёт.
Лембит поджал губы, реагируя на угрозы с эмоциональностью автодорожного катка.
— Мадемуазель Сабиева, не задерживайте. Любое сопротивление властям усугубит ваше положение.
— Вы должны сказать, в чём её обвиняют! Мы вызовем адвоката! — не унималась Арина.
Лембит невозмутимо ответил:
— Ваше право.
На моих руках защёлкнулись наручники. Я расширила глаза. Лембит подхватил мою сумку и подтолкнул меня в выходу.
— Идёмте.
⁂
Страшный сон: полицейская машина, я за решёткой, в наручниках. Лембит сел впереди, поставил мигалку, и Париж помчался мимо нас. Я только моргала, пытаясь собраться с мыслями. Через три квартала, которые автомобиль пролетел мгновенно, мы остановились. Лембит кивнул водителю в форме:
— Дальше я сам.
Вторая полицейская машина тоже притормозила у обочины. Лембит вышел, перекинулся с сопровождающими парой слов. Затем открыл дверцу передо мной. Подхватил под руку и пересадил в уже знакомое серебристое Рено. Сел рядом сзади и открыл ключом наручники. Я потёрла запястья и поморщилась: малоприятные ощущения. Лембит взглянул быстро и опустил глаза.
— Сожалею. — Он поджал губы. — Ладно, поехали!
— Куда?
— В участок, конечно.
— То есть меня на самом деле арестовали? А почему? Я не понимаю… Потому что артефакты не настоящие и я вам больше не полезна, да?
Лембит посмотрел на меня, как на ненормальную.
— Вас опять дрянью опоили?
Я облизнула губы.
— Нет. Наверное, нет.
— Ну хоть это, — выдохнул он и нахмурился: — Что ночью было?
Вот это вопросы!
— Ничего, — ответила я, краснея.
В его выдохе было столько облегчения, что я удивилась ещё больше.
— А этот арест, наручники — это обязательно было?
— Обязательно, — буркнул Лембит и сел за руль. — Вы в самом деле арестованы, Дамира. Пафос с конвоем на всякий случай.
Автомобиль тронулся, кнопки на дверцах защёлкнулись.
— На какой случай? — подалась вперёд я. — Вы думали, я буду оказывать сопротивление?