— Обезвредить? Зачем? Ты говорила, твоя задача — вынести из гробницы спрятанный артефакт.
— Мне её не озвучили. Зато пообещали, что меня будут помнить. Я ошиблась. — Я коснулась ладонью щербатого камня. — Всё что я скажу сейчас, для тебя точно прозвучит бредом, но… как сказать лучше?
— Просто говори.
— Подмога будет, это хорошо, но пока мы здесь. Мы одни. И… Знаешь, чтобы понять ход мыслей преступника, нужно думать, как преступник, а в голове Беттарид мистика Древнего Египта реальней, чем Гугл-новости. Все её поведение об этом говорит, а скрупулезность к деталям восхищает. — Я обнаружила в корзине между фруктами и хлебом ещё один светильник и достала его, от сосуда разнёсся аромат ладана и мирры. — Смотри: она учла даже фитиль из красной ткани и нужные масла; с такими жриц провожали в ночные службы в Древнем Египте. Кто знает об этом?
— Единицы. К чему ты клонишь?
— К фактам. Беттарид привела нас к своей цели, в гробницу. Здесь — запертый между мирами около трёх тысяч лет «дух», а ей нужно сюда. Видел её взгляд?
— Маниакальный.
— Именно. Ка — призрак. По мнению Беттарид, он перестанет представлять опасность, только если не будет самостоятельным. А это случится, если он подселится вот сюда. — Я ткнула себя в грудь. — В это очень тщательно подготовленное для него тело, которое Ка способен узнать благодаря портретному сходству.
Роберт больше не улыбался и не перебивал, он мрачно осматривал иероглифы на моей коже.
— Знаки нарисованы для Ка — это имя, — пояснила я. — Указатель — вам сюда. Всё равно, что для голодного в Макдональдсе «свободная касса». Если допустить, что Ка — существо астральное, оно способно будет проникнуть внутрь, только если оболочка окажется пуста. То есть я, Дамира Сабиева, должна здесь отключиться.
Лембит выругался на эстонском так, что я вздрогнула. Мне ещё ближе почудилось присутствие.
— Прости, — сказал он. — Плевать, что творится в извращённом мозгу Беттарид. Мы живём в реальной жизни. Ты что-то пила? Ела?
Он взял мою руку, сжал с силой, явно не рассчитав. Его пальцы стали холодными, холоднее моих.
— Да, во время ритуала. Инжир и вино. Больше мне ничего не позволили съесть. Я уже чувствую себя странно.
— Так, — нахмурился он. — Во время ритуала. Значит, от силы час. Сможешь вырвать?
— Не знаю. Думаю, не имеет смысла: что бы там ни было, оно уже действует. — Я сглотнула и посмотрела на него с мольбой. — Роберт, пожалуйста, не дай мне заснуть.