— Да, папочка… — притворно испугался мулат. — Но Дамира мне почти мама…
— Прокляну, — заявил Финн, экспроприировал меня и повернул к себе.
Весь в белом, великолепный, сияющий. Я уставилась на идеальную имитацию древнего пектораля на его груди. Подобную нагрудную подвеску с изображением лунной ладьи из электрума нашли в гробнице Тутанхамона. Так и хотелось спросить: она настоящая? Но слишком много было людей вокруг.
— Прекрасна! — сказал Финн и развёл мои руки в стороны, чтобы разглядеть получше. — Ты прекрасна, малышка! Следи внимательно за сценой!
«Дамира», — напомнила я мысленно, а он коснулся губами моего виска и, выпустив мою руку, пробежал сквозь толпу до небольших круглых подмостков, золотым пятном возвышающихся над благородным паркетом. Сбросил пиджак в руки неопознанной сногсшибательной блондинки и подхватил из рук чернявого паренька микрофон.
Лёгкие биты, завёлся хип-хоп — весёленькая музыка, чуждая дворцовому интерьеру, но мгновенно вписавшаяся в него, как фривольные завитушки барокко на шёлковых платках Версаче. А я затосковала по Kyrie eleison. Познав вкус настоящего, «химией» восхищаться сложно. На люстрах и стенах заискрились огни, как в клубе, мощность звука прибавилась. Всё внимание обратилось к Финну.
Ромео снова подхватил меня под руку.
— Рискуешь? — спросила я.
— Охраняю.
«You're so pretty now! You're amazing, babe!» — пел всем и будто мне одной Финн.
Я узнала песенку, победившую в шоу Мегахит Европы. Люди в зале начали пританцовывать, Финн зажигал на сцене, гибкий и совершенно органичный. Он получал такое явное удовольствие от выступления, что и я им заразилась. Перестала думать о дневном шедевре и невольно начала вместе во всеми двигаться в такт музыке.
С двух лестниц к круглой сцене спустились танцовщики в откровенных одеждах и присоединились к Финну. Ромео, возомнивший себя Тутанхамоном, тоже меня покинул, чтобы запрыгнуть на бутафорский обломок колонны за сценой, увитый светодиодными лампочками. Ритм, задор, энергетика — шоу началось.
Аплодисменты, шампанское гостям. Затем мадам Беттарид взяла микрофон в руки и произнесла по-французски приветственную речь, срывая дружные хлопки в ответ. Финн снова вернулся на сцену … с Мирен Пальмэр! Готической принцессой моей подростковой депрессии!
Я чуть не проглотила язык от изумления. Уже знакомый мне оператор хипстерского вида засуетился рядом. Второй, похожий на древнего галла с дредами и в белых джинсах, тоже. Несколько переливающихся перламутром, как жемчужины, трелей; включились басы, и музыка покатилась на нас из динамиков, как нарастающее цунами.