– Ну что, волнуешься? – Бекка подходит вплотную ко мне и поправляет мой галстук. Идеально черный. По крайней мере этот цвет отражает мое настроение. Она в платье в стиле двадцатых. В нем Бекка выглядит потрясающе, хотя обычно она не носит платья. Ее волосы аккуратными волнами стекают на плечи, подчеркивая элегантность образа. Я очень рад, что она болтает без перерыва. Это освобождает меня от необходимости что-то говорить, ведь любой разговор неизбежно ведет к Харпер. И это делает мое настроение еще более отвратительным. Поэтому я позволяю Бекке отвлекать меня, пока убиваю время в фойе кинотеатра и пожимаю руки.
– Ты вообще слушаешь меня? – Бекка раскачивается перед моим лицом, пристально глядя на меня.
– Не особо. Прости.
– Я так и думала. Но не мог бы ты ненадолго остаться здесь, вместо того чтобы строить воздушные замки вокруг Харпер? – конечно, ей ясно, что я такой рассеянный не из-за конкурса. – Когда ты снова вернешься ко мне, ты должен сосредоточиться на проблеме, которая сейчас находится прямо перед тобой. Я не знаю, почему, но твои родители здесь, и они движутся прямо в нашу сторону. – Она указывает через фойе, где в этот момент мама и папа пробираются через толпу.
Они здесь. Я не ожидал этого. И еще меньше того, что несущественная часть меня этому рада. Несмотря на черную грозовую тучу в моем сердце.
– Я пригласил их, – я строю гримасу извинения за то, что забыл рассказать Бекке об этом.
– Ты в порядке? – она выглядит всерьез обеспокоенной моим душевным состоянием.
– Это была спонтанная идея. Ты сама говорила, что я должен дать им шанс, – пожав плечами, парирую я.
– Да, но обычно ты никогда не слушаешь меня, – Бекка недоверчиво смотрит на меня, и я сжимаю ее плечо, чтобы успокоить.
– Все нормально. Правда. Внутри меня разрастается радость, – я целую ее в щеку. – Дашь мне поговорить с ними наедине? Кроме того, кто-то должен помешать Уиллу разграбить буфет, – я подмигиваю Бекке и вижу, как она подходит к Уиллу и кладет ему на глаза руки. Эти двое влюблены, и даже если я желаю им этого от всего сердца, мне запрещено завидовать.
– Эштон, – мама и папа протискиваются через толпу и останавливаются прямо передо мной, когда я отрываю взгляд от Уилла и Бекки.
– Привет, – говорю я, не зная, как должен с ними поздороваться. Подать руку своим родителям после того, как ты не поддерживал с ними связь целый год, или обнять их, как будто ничего не было? Я выбираю первый вариант.
Папа принимает границу, которую я воздвигаю, пожимает мне руку и просто держит ее на мгновение дольше, чем обычно. Единственный признак того, что этот момент затронул его душу. У мамы на глазах наворачиваются слезы. Пожалуйста, только не это. Я недостаточно стабилен для одной из маминых истерик. Не здесь. Не сейчас. Не без Харпер, стоящей рядом со мной. Такие мысли контрпродуктивны. Я должен злиться на Харпер, а не мучительно желать, чтобы она была рядом со мной. В конце концов, она обманула меня. Дважды. Но все, что я делаю, – это скучаю по ней. Мама смахивает слезы, не растворяясь в них, как раньше, и потрясенно пожимает мне руку.