– Ты действительно в порядке?
Я могла бы покачать головой и сказать ей, что Эштон разобрал меня на крошечные атомные частицы и не думаю, что когда-нибудь кому-то удастся собрать меня воедино. Но вместо этого я киваю и прячу улыбку. Мама знает основные данные. Она знает, что мы с Эштоном были вместе и расстались. Она знает, что я была сильно влюблена и теперь испытываю любовные муки. Естественная низшая точка после разрыва. То, что здесь нет ничего нормального, невозможно выразить словами. И если бы я это сделала, я бы дала еще больше пространства этому чувству. Эштон прекрасно понимал, насколько незначительной была для него наша связь. Я должна жить с этим.
Наконец Бен удовлетворен и отправляется в свою комнату, не без того, чтобы забрать свой ночной поцелуй у мамы. Это ритуал, который на самом деле не должен нравиться Бену. Но это мимолетное прикосновение является для него частью его жизни. Как «Кролик Питер» или мороженое, голубой цвет и звезды.
– Тогда я пойду, – мама поднимает руку и снова опускает, но вместо того, чтобы уйти, подходит вновь к дивану и притягивает меня в свои объятия. – Станет лучше, моя дорогая.
Возможно. Я не уверена, хотя мне бы этого хотелось. Я хотела бы снова посещать свои занятия, встречаться с Дженной и Беккой, жить своей жизнью, как будто наш конец не имеет значения, как и Эштон. Но все же я нахожусь на расстоянии тысячи световых лет от него. Я запираюсь дома, прошу Дженну присылать мне учебные материалы и делаю вид, что подхватила грипп. При этом мое состояние гораздо хуже любой простуды. Все во мне застыло. Я больше не чувствую своего сердца. Если не буду осторожна, я просто растворюсь. Мой телефон вибрирует и отделяет меня и маму друг от друга.
– Ответь на звонок. Мне уже нужно идти, – она с шумом выходит из дома, пока я смотрю, кто звонит. Бекка.
Она, должно быть, с Уиллом, Эштоном и другими на церемонии награждения. Почему она звонит мне именно сейчас?
– Бекс? – осторожно спрашиваю я, после того как отвечаю на звонок.
– Харпер, – она выдыхает. – Какое счастье, ты ответила. Я очень взволнована. Фильм Эша только что показали. Он получил самые высокие оценки.
Почему она рассказывает мне об этом.
– Бекка, мне довольно плохо. Грипп… – обессиленно произношу я.
– Мы обе знаем, что у тебя Эштон-вирус, а не что-то еще. Но я звоню не для того чтобы ругаться с тобой из-за этого. Я хотела попросить тебя об услуге, – Бекка замолкает. В трубке слышится короткое шуршание, потом она продолжает говорить: – Он убьет меня, когда узнает, что я вмешалась. Но мне все равно. Итак, как ты на это смотришь?