– Что можно приготовить спортсмену, не сорвав его строгий план питания? – я задаю ему единственный вопрос, который не касается нас и, надеюсь, все-таки остановит его. Даже если это прозвучит для него так, словно я прошу у него советов для другого свидания. Я поднимаю телефон. – Чрезвычайная Ситуация. У моей лучшей подруги свидание с фанатом фитнеса.
Эштон действительно останавливается и начинает смеяться.
– Спортсмен, да? – его усмешка становится еще шире. – И ты спрашиваешь меня?
– Ты играешь в футбол.
– И ем все, что попадается мне на пути. Включая маленьких детей, все мыслимые калорийные извращения и фанатов фитнеса. Хотя они крайне жесткие, – смеется он. Звук, который увлекает меня за собой и заставляет уголки моих губ приподняться. Я почти забыла, что Лиза все еще ждет ответа. Эштон напоминает мне об этом, указывая на телефон. – Скажи ей, что белое мясо, рис и рыба отлично подходят таким парням. По крайней мере наши фанаты фитнеса постоянно едят это, – он закатывает глаза и становится совершенно серьезным, когда его взгляд падает на меня. – В пятницу будет вечеринка в студенческом общежитии. Если ты захочешь поговорить о концовке фильма, – он на мгновение останавливается. – Я в любом случае буду там с Уиллом и Беккой.
У мамы в пятницу выходной. Обычно мы вместе заботимся о Бене, а потом уютно устраиваемся перед телевизором. Мы уплетаем огромное количество мороженого и другую вредную еду и смотрим фильмы. Мама обычно засыпает после половины первого фильма, но она любит эти вечера мамы и дочери. Я люблю их. Потому что в такие моменты все так восхитительно нормально. И мы так близки друг другу, как редко позволяет наша повседневная жизнь.
Я не уверена, что она скажет, если я всерьез задумаюсь променять наш вечер на свидание с Эштоном.
Я не должна еще больше ввязываться в это. Но я все же киваю. Я хочу сходить на эту вечеринку. Я хочу снова увидеть его. Я хочу поговорить с ним. Быть с ним рядом. Неважно как. Не важно, к чему это приведет.
Он тоже кивает.
– Ладно, – медленно отходит он, не спуская с меня взгляда, и искренняя радость плещется в его глазах. – Ладно, – повторяет он, усмехнувшись, и в следующее мгновение спотыкается о лежащую на земле сумку. Ему удается удержаться на ногах. Он извиняется перед владельцем препятствия, еще раз поворачивается, поднимает руку и затем исчезает за зданием столовой.
Медленно я подношу телефон к уху.
– Харпс! – кричит Лиза мне в ухо. – Хааарпс!
– Я здесь, – бормочу я.
– Что это, прости, было? – ее голос буквально срывается. – Или скорее, кто?