– Привет, – говорю я так спокойно, как могу.
Эштон все еще молчит. Он подходит ближе, хмурится и приковывает меня пронизывающим взглядом к дорожке.
– Ты серьезно? – наконец произносит он.
– Что? – тихо спрашиваю я. Я понимаю, почему он злится. Я должна срочно предоставить ему объяснение моего внезапного исчезновения и молчания, а не бросать ему в ноги простое «Привет».
– Мы можем поговорить? – он не ждет моего ответа, хватает меня за руку и тащит за собой в тень теплицы, где у нас будет хоть немного уединения. Только там он отпускает меня и теперь, когда он так далеко от меня, то, кажется, не знает, что сказать. Я начинаю, даже когда мой голос ломается.
– Мне жаль, что я напилась и из-за этого испортила нашу встречу. Я редко пью, и шоты меня просто вырубили, – я заправляю волосы за ухо и переминаюсь с одной ноги на другую. – Мне жаль, что ты почувствовал себя обязанным уступить мне свою кровать. Это было… – возможно, самое ужасное свидание, которое у него когда-либо было. Я выдавливаю. – … очень мило. Спасибо.
– Мило, – презрительно выплевывает Эштон. – Мне не нужно от тебя благодарностей, – сквозь зубы цедит он. – Объяснения было бы достаточно, – проводит рукой по волосам и подходит ко мне так близко, что я буквально чувствую его ярость.
Я не знаю, что должна сказать. Но точно не собираюсь рассказывать о маме и Бене. Поэтому молчу и смотрю на свои туфли.
– Ты злишься, – делаю я очевидный вывод.
– Возможно. Да. Возможно, – он взмахивает руками и затем растерянно опускает их. – Но в первую очередь я растерян.
Я смотрю вверх и понимаю, как близко мы стоим друг к другу. Так близко, что я чувствую его дыхание. Как травинки, которые щекочут мою кожу. И пахнет он так же. Как природа. И свежесть. Это не упрощает ситуацию. Нисколечко.
Эштон выдыхает.
– Бекка говорит, я должен нажать на тормоз, если ты важна для меня. И я думаю, она права, потому что каждый раз ты исчезаешь, когда я делаю шаг навстречу.
Если я важна для него.
В моей голове признание жужжит как улей. Это второй раз, когда он заявляет, что я важна для него. Мое сердце колотится, и я не могу издать ни звука, в то время как эндорфины внутри меня танцуют под бешеное электро.
– Поэтому я взял себя в руки, позволил тебе определить темп развития отношений, даже если быть терпеливым совсем не мое. Я, черт возьми, полная противоположность этому. Я даже спал на дурацком диване, потому что не хотел пользоваться ситуацией, – его лицо принимает измученное выражение. – И в результате ты все равно сбежала. Так скажи, что мне сделать. Скажи мне, если я выставляю себя посмешищем и между нами ничего нет. Но не игнорируй меня больше.