Эруард не хотел такой участи для Висконсии.
Эта мысль заставила его ощутить себя несчастным. Он не представлял, как ему теперь быть и как себя вести с девушкой.
Возможно, оставить ее в покое? Эта мысль не понравилась Леграну. Стоило ему подумать, что в его отсутствие вокруг баронессы обязательно кто-то начнет крутиться, как в душе поднялось раздражение и ярость.
Тогда, может быть, им стоит стать просто друзьями? Эруард с некоторым скепсисом покрутил эту идею в голове. Он признавался себе, что видел в Висконсии вовсе не друга. Перед глазами возникли пышные груди, объемные бедра и мягкие руки. Легран сглотнул, торопливо оглянувшись по сторонам, будто кто-то мог подслушать его мысли.
Нет, нет, не друга он видел в баронессе, но делать было нечего — сейчас это была единственная возможность находиться рядом.
Встряхнувшись, Легран направился на поиски Висконсии. В конце концов, она ведь не выражала желания, чтобы он ушел, не так ли? Он вполне мог на правах друга побыть тут еще немного.
Баронесса обнаружилась на кухне вместе с пожилой женщиной. Они что-то жарко обсуждали. Постояв немного в стороне, Эруард послушал разговор, но потом решил не вмешиваться. Ни одна из женщин не обратила на него никакого внимания.
Эруард получил прекрасную возможность понаблюдать за Висконсией со стороны. Удивительно, но она общалась с обычной кухаркой так просто, что никто и никогда не заподозрил бы в ней представительницу высшего света.
Легран пытался представить на ее месте другую леди, но воображение отказывалось сотрудничать. Он просто не мог такое вообразить, учитывая, что большинство аристократок считало слуг чем-то вроде говорящей мебели, на которую не стоит обращать особого внимания, не говоря уже о том, чтобы относиться к ним как к людям.
Он лично знал некоторых, кто буквально ненавидел слуг. Эти аристократы считали тех пронырливыми крысами, сующими нос не в свои дела. И их не особо волновало, что слуги пусть и за деньги, но все-таки заботятся об их потребностях.
Наблюдая за жестами баронессы, за тем, как блестят ее глаза во время разговора, Легран все больше и больше понимал, что эта женщина не сможет жить среди аристократов. Возможно, она сумеет притвориться, но будет только несчастной.
Он не понимал, почему баронесса стала такой. Насколько он знал, до двадцати она вела себя как дитя. Возможно ли, что старый барон уделял своему ребенку не так много внимания, как считали некоторые? Может быть, такое отношение к слугам у Висконсии сформировалось потому, что большую часть своей жизни она провела именно среди них?