Она даже не ответила на его возглас.
Да и разве имел он на нее какие-нибудь права? Кто позволил ему вмешиваться в её жизнь? Разве она не просила оставить ее в покое?
Он захотел умереть…
Вошедший утром слуга застал его сидевшим на постели. Он так и не раздевался. Рауль почти вырвал у него из рук письмо. Оно было от Кристины.
«Милый друг, — писала она, — будьте послезавтра на маскараде Оперы и ровно в полночь ждите меня у дверей маленькой гостиной находящейся рядом с главным фойе. Не говорите никому об этом свидании. Оденьте белое домино и маску. Постарайтесь, чтобы вас никто не узнал, это вопрос жизни.
Кристина».
На измятом, перепачканном конверте без марки было написано карандашом: «Передать виконту Раулю де Шаньи». Очевидно, письмо было просто-напросто брошено на улице в надежде, что его поднимет кто-нибудь из прохожих и перешлет по назначению. Так оно и случилось. Письмо было найдено на площади Парижской Оперы и, как уже известно, доставлено Раулю. Виконт перечитал его несколько раз. Этих нескольких слов было достаточно для того, чтобы надежда снова затеплилась в его сердце. За минуту до того коварная, лживая Кристина, стала в его глазах опять бедным невинным ребенком, жертвой своей неосторожности и простодушия. Где она находилась? Кто был её тюремщик, куда он ее завлек? Каким образом? При помощи музыки, конечно. Это ясно! Рауль не забыл, каким тоном она рассказывала ему в Перро о посещении ее «Ангелом музыки». Наконец все, что с ней происходило за это последнее время… Она сама ему говорила, что со смертью отца она стала равнодушна ко всему, даже к искусству. В консерватории она пела бессознательно, как заведенная машина, и вдруг такое волшебное превращение! Такой колоссальный триумф! Но кто же, наконец, этот ангел музыки, этот негодяй, приобретший над молодой девушкой, благодаря фантастической легенде покойного Даэ, такую власть, что она не может ему не повиноваться? Он занимался с ней три месяца, три долгих месяца!.. За то теперь он катается с ней по ночам в Булонском лесу…
Неопытный в делах любви, Рауль с ужасом задавал себе вопрос, какую новую шутку придумала для него Кристина и какое новое горе ждет его на маскараде Парижской Оперы.
Тем не менее, он облачился в длинное белое домино, надел густо обшитую кружевами маску и отправился к назначенному часу в театр. Сначала он чувствовал себя довольно неловко, потому что, как и все элегантные мужчины, привык бывать на маскарадах во фраке. Но затем он настолько примирился с костюмом, что ему даже стало приятно, что его никто не узнает и он может не заботиться о выражении лица, не притворяться веселым, когда его сердце разрывалось на части. Этот маскарад, устроенный в честь дня рождения одного знаменитого художника, собрал весь художественный и артистически мир Парижа. Всеобщее веселье нарастало с каждой минутой, и к полуночи бал был в самом разгаре. Рауль без пяти минут 12 поднялся по главной лестнице, и, не обращая внимания на заигрывания встречавшихся на пути масок, не останавливаясь, прошел в маленькую гостиную. Там стояла невообразимая сутолока. Кристина была права, выбрав именно это место. Ни в одном самом уединенном уголке нельзя было чувствовать себя более незаметным. Он прислонился к двери и стал ждать. Не прошло и пяти минут, как мимо него скользнуло черное домино, пожав ему на ходу кончики пальцев. Он понял, что это была она, и пошел за ней.