В три часа ночи я последний раз позвонил в «Карильон», потом погасил свет и улегся спать.
С утра я попытался разыскать рыжую. В телефонной книге было двадцать восемь человек по фамилии Гленн, в том числе три женщины. Первая не поднимала трубку, две остальные уверили меня, что они не рыжие. Одна из них была готова убедить меня в этом лично.
Я побрился, принял душ, съел завтрак и, выйдя из дому и миновав два квартала, добрался до своей конторы.
В приемной сидела мисс Гленн.
Я открыл двери кабинета; мисс Гленн вошла и уселась в то самое кресло, где вчера сидел Лю. Я приоткрыл окно, закрыл на ключ наружную дверь и дал ей прикурить. Папиросу она держала левой рукой, на которой не было ни перчатки, ни колец.
На ней было свободное пальто, накинутое на блузку и клетчатую юбку. Маленькая немодная шляпка — в последнее время ей, видимо, не везло — почти полностью прикрывала волосы. На усталом лице не было косметики. Выглядела она лет на тридцать.
Мисс Гленн молча смотрела в стену над моей головой. Я набил трубку и долго ее раскуривал. Потом встал, подошел к двери, ведущей в коридор, и поднял несколько писем, всунутых в щель под дверью.
Затем, усевшись за стол, начал их просматривать, одно прочитал даже дважды, как будто в комнате, кроме меня, никого не было. Я не обращал внимания на посетительницу и не заговаривал с ней, хотя искоса наблюдал за ее поведением. Она нервничала все больше.
Наконец она шевельнулась, открыла черную сумочку из лакированной кожи, вынула толстый конверт и, держа его двумя руками, застыла, слегка откинув голову назад.
— Лю сказал, что я могу обратиться к вам, если влипну в историю, — медленно начала она. — Ну вот я и влипла.
— Лю мой близкий друг, — сказал я, приглядываясь к серому конверту. — Я сделал бы для него все — в границах здравого смысла. Иногда даже больше, как вчера вечером, например. Это не значит, однако, что мы играем в одной команде.
Она бросила дымящийся окурок в большую стеклянную пепельницу. Глаза ее на мгновение странно блеснули.
— Лю нет в живых. — Голос прозвучал как-то бесцветно.
Я погасил окурок кончиком карандаша.
— Двое парней Каналеса прикончили его в моей квартире. Он получил пулю из небольшого револьвера — такого же, как мой. Я потом искала свой, но он исчез. Всю ночь я просидела с трупом, не могла выйти из дому. — Внезапно она потеряла сознание — глаза закатились, голова упала и тяжело ударилась о поверхность стола; серый конверт выпал из обессилевших рук.
Быстро открыв дверцу стола, я вынул стакан и бутылку. Налив порядочную порцию, подошел к девушке и сильно, чтобы она почувствовала боль, прижал край стакана к ее губам. Давясь, она проглотила немного жидкости. Часть пролилась на подбородок, но в глазах появилось осмысленное выражение. Стакан я поставил перед ней, а сам вернулся на свое место. Конверт слегка приоткрылся, и я увидел в нем банкноты.