У Мейера и Кареллы, хотя оба были женаты, на секунду перехватило дух — это было как бы воплощение мечты. В другом конце коридора, за спиной женщины, Мисколо, заметивший ее, когда она проходила мимо открытой двери его бюро, вытягивал шею, чтобы получше рассмотреть ее. Потом он восторженно поднял глаза к небу.
— Мисс…
— Я Хелен Вейль, — сказала она.
— Да, мисс Вейль? Чем могу быть полезен?
— Миссис Вейль, — поправила она. — Хелен Стразерс Вейль.
Ее голос, низкий от природы, безошибочно указывал на то, что она училась дикции и речи. Руки она положила на барьер, и казалось, что они сжимают его в любовных объятиях. Она спокойно ждала, и создавалось впечатление, что ей неловко здесь заходиться. И от этого только росла неловкость тех, кто смотрел на нее. Она выглядела как жертва гнусного насилия, которая ждет худшего и этим привлекает худшее к себе. Инспекторам понадобилось несколько секунд, чтобы отделить имя Стразерс от других окружавших его имен и вырваться из тяжелого облака чувственности, заполнившего комнату.
— Входите, миссис Вейль, — произнес Карелла.
— Спасибо, — сказала она.
Проходя мимо него, она опустила глаза, почти как послушница, не слишком охотно решившая наконец дать обет целомудрия.
Мейер схватил стул, поставил его у стола и пригласил гостью сесть. Она села, положила ногу на ногу, хотела немного натянуть короткую юбку, открывавшую красивые колени, не смогла этого сделать и, смирившись, одарила всех смущенной улыбкой.
— Мы вас искали, миссис Вейль, — сказал Карелла. — Ведь вы та самая Хелен Стразерс, которая…
— Да, — ответила она.
— Мы так и думали, что вы вышли замуж, но не знали ни за кого, ни где вас искать в таком большом городе. Мы попытались, но… — Он внезапно замолчал, осознав, что говорит слишком много и слишком быстро.
— Но мы очень рады вас видеть, — заключил Мейер.
— Да, я так и думала, что надо прийти, — сказала Хелен, — и рада, что сделала это.
Последние слова она произнесла как хвалу двум самым красивым, самым очаровательным, самым любезным и умным мужчинам на свете. Оба инспектора бессознательно заулыбались, потом каждый заметил улыбку на лице соседа, насупился и придал лицу подобающее выражение.
— Что вас натолкнуло на такую мысль, миссис Вейль? — спросил Карелла.
— Но… все эти убийства, конечно, — широко раскрыв глаза, ответила Хелен.
— А почему?
— Но разве вы не видите, что он убивает всех, кто играл в этой пьесе?
— Кто «он», миссис Вейль?
— Этого я не знаю, — сказала она, снова опустив глаза и пытаясь одернуть упрямую юбку. — Я об этом подумала, когда сопоставила имена Форреста и Нордена, а потом сказала себе: «Нет, Хелен, это только работа твоего воображения». У меня богатое воображение, — пояснила она, поднимая глаза.