Приемник издал еще один тяжелый вздох. Волосатый оставался неподвижным. Ружин хлопнул себя по лбу и разразился бурным идиотским смехом. Куда веселее: клиент пернул прямо в микрофон! Хорошо, что передается только звук, а то без противогаза пришлось бы совсем худо.
Но смех – смехом, а что-то Ружину все равно не понравилось. Что-то со звуком. Что – он точно сказать не мог, но присутствовало нечто неправильное. Внимательно осмотрев приемник, он сообразил: звук шел совсем не оттуда, откуда ему полагалось идти. Ружин поднес аппарат к уху и понял, что не ошибся. Большой динамик, расположенный аккурат над ручками настройки, при внимательном рассмотрении оказался бутафорией. Звук передавали два других, маленьких, расположенных по бокам.
Ружин нахмурился. Он доподлинно знал, что в такой технике за красотой гонятся в последнюю очередь, главное – удобство и функциональность. Никаких декораций здесь и близко быть не должно, это такой же нонсенс, как беременный мужик. Динамик, хоть и не рабочий, был приделан не зря. Этому была причина, и Ружин, мысленно закатав рукава, принялся доискиваться ее.
И нашел. Маленькая кнопочка сбоку, которую он принял сначала за переключатель диапазонов, открыла крышку-динамик, и взору Олега наконец предстал экран. Махонький, – шесть на восемь, – но достаточный для того, чтобы удовлетворить его запросы.
Ружин откинулся на спинку сиденья и довольно усмехнулся. Пока все шло гладко.
У киллеров не принято знакомиться друг с другом и уж тем более создавать клубы по интересам. Наемные убийцы вообще стараются не распространяться о своей деятельности. Заказы поступают анонимно, оплата происходит так же. Никто из моих заказчиков не видел меня в лицо, и даже диспетчер вряд ли рискнул бы проявить ко мне больший интерес, чем того требовало исполнение заказа. А оно не требовало вообще ничего – так что и для диспетчера я оставался анонимом. Одним из – сколько у него там было исполнителей? Не знаю; меня личность диспетчера тоже слабо интересовала. Дебил Ромео, наверное, ничего этого не знал, а потому порол откровенную чушь, вызывая в своих малолетних почитателях приступы неконтролируемого восхищения, а во мне – столь же неконтролируемого смеха.
Ну, да хрен с ним, с Ромео – однажды он договорится до заточки в сердце или чего-нибудь похожего. Речь обо мне. А я, не будучи знаком за руку ни с кем из своих коллег, тем не менее, был неплохо осведомлен о методах их работы – земля слухами полнится. Я прекрасно знал, что большинство предпочитает работать на выезде. И в этом мы с ними разнились. В выгодную сторону или нет – судить не берусь, однако, предпочитая работать в знакомой обстановке, я всегда вежливо, но твердо отклонял выездные предложения. Заработал сомнительную славу домоседа, зато был твердо уверен, что, действуя в своем городе, сумею рассчитать оптимальный вариант. А вот на чужой земле едва ли смогу сделать то же. Поэтому и предпочитал не рисковать. Поэтому и не выезжал никуда.