– Ничего, – оборвал голос. – Не обращай внимания. Купи мороженого.
– Денег нет.
– На, – хозяин голоса, видимо, решил подбросить волосатому добряк в виде мелкой купюры, но Ружин этого не видел. Он вообще мало прислушивался к разговору. Едва завязался диалог и стало ясно, что разговаривают свои люди, начальник и подчиненный, он завел мотор и лихорадочно завертел головой, выискивая просвет в потоке транспорта, куда можно было вклиниться. Найти таковой оказалось непросто. Хотя время перевалило за полдень, машин, в отличие от людей, меньше не стало – центр города, деловая часть, а для деловых людей нет разницы, где проводить рабочее время – в офисе или в салоне автомобиля. Но Ружин исхитрился втиснуться в общий поток, едва обнаружил мало-мальский просвет. При этом подрезал какой-то «Мицубиси Паджеро», и владелец солидного джипа еще долго ругался матом и сигналил в задний бампер потрепанного, но такого наглого «Блюберда». Ружин на это не реагировал. Он был полностью поглощен поставленной задачей – подобраться по возможности ближе к «Жигуленку», может быть, даже проехать слегка вперед, чтобы потом, когда тот тронется, пристроиться в хвосте. При таком плотном движении ведомому будет очень сложно обнаружить, что его ведут.
– Как там? – голос из «Жигуленка» продолжал тем временем задавать вопросы.
– Пока никого. Вы первые, – ответил волосатый.
– Кто еще через тебя пройти должен?
– Майор и приор.
– О`кей. Следи, чтоб никаких соплей не болталось.
Ружин уже миновал коричневый автомобиль и припарковался метрах в двадцати перед ним. Маловато, конечно, и Олег это прекрасно понимал, но дальше проехать не рискнул, боясь потерять «Жигули» из виду. А ему хотелось понаблюдать. Кто там – из его троицы человек, или из Чубчиковой.
Поэтому он видел, как захлопнулась дверца и «Жигуль», слегка помигав поворотником, влился в общий поток транспорта.
Ружин сделал то же самое. Дождавшись, когда «шестерка» проедет мимо, выдержал интервал в два нейтральных автомобиля и пристроился третьим. В «Жигулях» сидел Сам. Декан факультета философии Константин Козодой. Это была удача. Надеяться на нее заранее не хотелось, хотя позывы и были. Но к чему отравлять себе душу бесплодными мечтами? Окажись в машине Иванов или Катаев, Ружин бы принял это, как должное, ничуть не расстроившись. Жизнь под девизом «Надейся на лучшее, но готовься к худшему», доставляла немало мелких радостей вроде нынешней.
Не забывая следить за дорогой, он обдумывал ситуацию. Парень с конским хвостом на голове, судя по разговору, мог проторчать на солнцепеке до самого вечера. Похоже, в его обязанности не входило посещение сборищ для посвященных – он должен был только встречать и провожать генералитет. И, быть может, фиксировать время прибытия и убытия каждого. Так что рассчитывать на его маячок больше не приходилось. Требовалось как-то исхитриться и повторить трюк с Козодоем. Хотя – и он знал это – такая операция легкой не будет. Если уж гэбэшники понесли потери, пытаясь засунуть нос дальше, чем следовало, то Ружину, действующему в одиночку, рассчитывать на успех – верх самонадеянности.