Рэйн смеется, вспоминая это. Звук просто маниакальный.
— Я хотела принести теплую одежду, но моя будет тебе мала, а папины вещи лежат в его комнате и… — она снова роется в рюкзаке, хотя он уже пуст, ее левое колено дергается так сильно и быстро, что домик начинает немного шататься, — я не хочу туда идти.
Отбросив рюкзак в сторону, Рэйн хватает бутылку «Джека Дэниэлса» и делает большой глоток, когда жидкость стекает по ее горлу, девушка морщится и шипит. Затем делает еще один. И еще.
— Эй, — я протягиваю руку и забираю у нее бутылку, она отпускает ее без борьбы, — ты в порядке?
— Все нормально! — Она отводит глаза и запускает руки в волосы.
Я знаю, что недавно она приняла таблетку, но «Гидро» не оказывает такого эффекта. Что бы на нее не повлияло, это произошло внутри того дома.
Теперь она снова раскачивается взад и вперед.
Просто супер!
— Рэйн.
Она поднимает на меня свои глаза, частично освещенные фонариком, и я замечаю в них дикое отчаяние. И теперь до меня доходит, что я неправильно понял всю эту ситуацию.
Рэйн не живет одна.
Она живет с гребаным монстром.
— Ты боишься его, не так ли?
— Кого? Я никого не боюсь. — Она оглядывается на дом, как будто он мог ее услышать, колено все еще дергается, и она едва дышит.
— Да, это так. Посмотри на себя.
Она сглатывает и смотрит на свое колено. Когда судорога останавливается, подбородок Рэйн вытягивается и начинает дрожать вместо ноги.
Я так сильно сжимаю челюсть, что чувствую, как мои зубы могут расколоться вдребезги. Дергая подбородком в сторону дома, мне удается выдавить:
— Этот ублюдок сделал тебе больно?
Она прикрывает ладошками, которые полностью закрыты рукавами толстовки, свой рот и нос. Затем закрывает глаза и качает головой. Не могу сказать с уверенностью, отвечает ли она на мой вопрос или пытается избавиться от каких-то нежелательных воспоминаний, но мне на это наплевать.
— Ты можешь остаться здесь на ночь.
Рэйн открывает глаза, но не убирает рук от лица.
— Дай мне перефразировать. — Я выпрямляюсь и стучу пальцем по полу. — Сегодня ночью ты останешься здесь.
Она не возражает, и я откидываюсь назад, делая большой глоток из бутылки, которую держу в руке.
Черт, это потрясающе.
Я бросаю ей на колени пакетик «Трэил микса».
— Ешь. Завтра куча дел, и от тебя не будет толку, если ты будешь голодна.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — бормочет она сквозь руки.
Даже несмотря на то, что ее лицо частично спрятано, и единственный свет, который есть в домике, исходит от карманного фонарика, направленного на стену, я вижу надежду в ее больших голубых глазах.