Сжимаю пальцы, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть как-то пережить эти ощущения, чтобы была хоть какая-то опора, потому что мои бедра уже начинают вести себя самовольно и приподнимаются навстречу его языку.
Боже…
Мой стон разрезает тишину и запреты, и язык Эрика принимается за меня уже всерьез, гораздо смелее. Он скользит, жалит, заставляет меня извиваться, отключает мой разум.
И я отрываю взгляд от потолка и смотрю на мужчину, который так вольно лежит у меня между ног. Это и становится моей главной ошибкой, потому что то, что я вижу, заставляет меня задрожать, выгнуться, податься навстречу. И язык Эрика тут же ударяет по моему клитору. Еще. И еще.
– Не могу… – шепчу я.
А мои бедра меня выдают и поднимаются вверх, чтобы не упустить и толики ласки. И Эрик считывает именно этот сигнал. Начинает полизывать, посасывать клитор, и в итоге добивается того, что я перестаю себя контролировать.
Не могу больше сопротивляться. Сдаюсь под натиском нежности.
Наручники, которые не позволяют к нему прикоснуться, но распаляют этим желанием… его язык, который не успокаивается… его взгляд, которым он изредка проверяет: как я тут, еще способна дышать?
Дышу, хотя с каждой секундой мне все больше кажется, что я умираю. Потому что это выдержать невозможно. Так невозможно – когда тебя скручивает изнутри, и когда, даже зная, что нельзя, подаешься навстречу и шепчешь:
– Еще… Боже, не останавливайся…
Моя просьба бесстыдна, но мне все равно. Слова рвутся из души, которая изумлена происходящим не меньше меня. Но в отличие от меня, не противится. Как будто бы все, что происходит сейчас – это правильно.
Я плавлюсь от одного языка, а когда к нему присоединяются пальцы…
Он начинает тереть клитор ими, а язык опускает вниз, кружится у входа, а потом слегка туда проникает.
И начинает там двигаться.
Иисусе, прости за то, что не могу от этого отказаться. И за то, что вместо того, чтобы оттолкнуть от себя, вновь подаюсь вперед и заставляю его язык проникнуть чуть глубже.
Горячо… изумительно… настолько прекрасно… и остро, когда Эрик вдруг издает тихий стон, который, кажется, проникает под мою кожу, чтобы навсегда там остаться.
Пальцы, которые умело трут клитор, становятся жестче. Язык уступает место губам, и я таю от россыпи поцелуев – всего пару секунд… бесконечность…
А потом снова возвращается язык, по которому я успела соскучиться, и…
Я начинаю дрожать так сильно, как будто у меня лихорадка. Не знаю, не понимаю, что происходит…
Нет, я в курсе, что такое оргазм, благодаря Эрику в курсе, но это что-то другое. Более мощное. Это лавина, которая меня накрывает, и мне становится страшно…