– Давай закажем ужин домой и откроем бутылку вина?
– Отличный план! – легко согласился Эрик, и у меня отчего-то потеплело внутри.
Это ведь круто, что ему в целом без разницы как проводить время – лишь бы проводить его со мной? Это ведь что-то да значит…
Ужин подходил к концу, и мой бокал с вином почти опустел, а я так и не сказала главного. Это ведь не так уж важно, когда я скажу? Главное, что я решилась.
Теперь все.
Я не хочу отступать.
Мне просто нужно еще чуть-чуть времени, самую капельку.
Когда мы покончим со всеми блюдами, Эрик схватит меня в охапку и потащит в свою комнату, и когда наши взаимные ласки достигнут предела – вот тогда.
Да! Это будет идеальное время и место, и мне вовсе не нужно спешить.
Эрик подошёл ко мне, присел рядом, так, что его глаза оказались напротив моих, и сказал тем самым голосом, хрипловатым, низким, по которому я всегда безошибочно узнавала уже закипающую страсть:
– Ты чертовски красиво ешь.
– Что?.. – я рассмеялась. – Ну и комплименты у тебя.
– А это не комплимент, – его пальцы тут же запутались в моих волосах, я уже не могла выскользнуть, лишь жадно слушала, что он сейчас говорил. – Обычно девушки едят, знаешь, как птички-дистрофички. Придирчиво рассматривают порцию, так, словно еда – их главный враг, и если они будут неосторожны, еда сама вот-вот на них набросится.
Я опять рассмеялась. Не потому, что сказанное было слишком весёлым, а потому, что он попал в самую точку. В последние дни я постоянно обедала с Клэр, и она себя вела именно так: заглядывала в свою тарелку с таким видом, словно там обосновались её злейшие враги.
Но слушать про других девушек не хотелось. Не хотелось думать, что он до меня с кем-то встречался, не хотелось думать, как они вели себя рядом с ним. Я вообще не хотела думать ни о ком, кроме нас.
Поэтому я спросила:
– В то время как я…
– Ты ешь с удовольствием. Видно, что получаешь наслаждение от каждого кусочка. И у меня нет чувства, что я заставляю тебя страдать.
Я вновь рассмеялась. Сейчас я была ему благодарна за эту болтовню. Она позволила мне немного снять напряжение, постараться убедить себя в том, что я для него – не просто очередная девица, крестик на фюзеляже, который необходимо поставить. Что я для него – нечто особенное. Пусть хотя бы на время.
– Не смейся. – Он поцеловал меня в губы, легко и едва касаясь. Словно всего-то и хотел, что подхватить мой смешок. – Всё остальное ты делаешь так же.
И вот тут я покраснела. Потому что всё остальное – это явно было не о том, как я, к примеру, варю кофе или орудую пылесосом. Это было о чём-то куда более интимном, и Эрик тут же доказал, что я права: подхватил меня на руки, совершенно бесцеремонно перекинул через плечо, так, что я оказалась висящей на нём с высоко вздёрнутой задницей, и потащил в свою спальню.