Оказалось, что Михаил тем временем, как говорится «чах над златом». Встав на колени и затаив дыхание, он завороженно рассматривал сверкающее драгоценными каменьями содержимое большого кованного сундука.
— Ребята, — вывел нас из прострации голос Темира, — смотрите сюда.
Мы подошли. Темир стоял к нам спиной и светил фонариком в угол пещеры. В бледно-желтом свете на пыльном каменном полу скорчившись лежали два мужских трупа в темно-зеленых спортивных костюмах. Не скелета, а именно трупа. Причем, оба подозрительно свежих. Один из них сидел, привалившись спиной к большому камню, все еще обнимая руками небольшую нейлоновую спортивную сумку синего цвета. Я подошла ближе и отшатнулась — из груди покойника зловеще торчали две стрелы. Настоящие стрелы из прошлого — темное полированное дерево с пестрым птичьим оперением на конце.
— Что это, — прошептала я, указывая рукой на труп.
— Я так думаю, что это господа Коропчан и Чечетин. Ну а если ты имеешь в виду сумку, — Темир наклонился и резким движением расстегнул молнию. От его рывка труп покачнулся и завалился на бок. Марианна тихо вскрикнула и, отступив на шаг, больно схватила меня за руку. — То это, — Темир наклонился над открытой сумкой, извлек оттуда небольшую продолговатую темно-зеленую коробочку и, взвесив на ладони, кинул мне. — похоже — наши алмазы.
Я на лету поймала знакомый по ориентировке, полученной нами в лагере археологов, предмет. — Сколько их там, — выдохнув, спросила я.
— Сейчас посчитаем, — Темир присел на корточки и повозившись недолго, выпрямился, — ровно десять.
— Поздравляю, господа, — торжественно произнес Суходольский, и сильно хлопнул меня по плечу, — дело о похищении алмазов объявляю закрытым!
— Не спеши, Михаил, — тихо чуть ли не по слогам произнес Темир изменившимся до неузнаваемости голосом и мне на миг показалось, что от него повеяло прямо могильным холодом. Я отступила на шаг и инстинктивно расстегнула оперативную кобуру.
— Наташа, ты неправильно меня поняла, поднял руки над головой Темир, демонстрируя мирные намерения, — посмотрите на трупы. Вы ничего не видите странного?
— Стрелы, — выдохнула я.
— Вот именно, это стрелы. Причем, самые что ни на есть настоящие.
— И что это значит? — дрогнувшим голосом спросила Марианна.
— А это значит, что у всех здесь присутствующих, — он обвел нас тяжелым взглядом, — выйти отсюда живыми и здоровыми теперь шансов нет.
— Не понял? — прямо-таки взревел Суходольский, как взбешенный медведь, которого разбудили посреди спячки, — сейчас маякнем на большую землю, доложим об успешном завершении операции, вызовем вертушку и через час, максимум два будем дома, коньячок цедить.