Нарком авиационной промышленности Каганович, собственной персоной, не отрывая внимательного взгляда от ясного небосвода, вяло махнул летчикам рукой и они, козырнув, бросились обратно к своим боевым машинам.
Прошло еще не менее получаса тревожного ожидания, и в воздухе послышался знакомый рокот мотора У-2. Было слышно, как он заходит на посадку, и тихий шелест его шасси по бетонке. И вот под воздушным потоком уже полегла высокая трава по обе стороны посадочной полосы. Шум двигателя стал стихать и, наконец, в мареве августовского раскаленного воздуха проявился, а, вернее сказать, материализовался буквально из ничего знакомый силуэт У-2.
Их было четверо. Как они вошли незамеченными в избу, где наша группа расположилась на ночлег, оставалось для меня загадкой. Но факт оставался фактом. В этот предрассветный час они застали нас врасплох. Едва зажглась керосиновая лампа, я незаметно огляделась. Темир со связанными сзади руками лежал на полу лицом вниз. Марианна с широко раскрытыми от страха глазами сидела в углу на кровати, прижавшись спиной к стене и до подбородка натянув шерстяной плед. Отсутствовал Суходольский. Значит, — скрипнула я от досады зубами, — была его очередь дежурить снаружи. И он, как всегда, отнесся к своим обязанностям спустя рукава. И вот плачевный результат… Я незаметно двинула рукой в сторону подушки, под которой лежал мой ПСМ и тут же резкий окрик «сидеть!» заставил меня замереть на месте. Хотя это было лишним — мой пистолет каким-то мистическим образом перекочевал из-под моей подушки на стол.
— Давайте сразу договоримся, — двухметровый верзила в камуфлированном охотничьем костюме улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. — я спрашиваю, а вы отвечаете. Без резких движений. Но для начала, раз уж вы все равно проснулись наденьте вот это. — он сунул руку за пояс и сделал короткий взмах рукой.
Рядом со мной на кровать с неприятным лязгом упали блестящие наручники. Еще раз скрипнув зубами на этот раз от бессильной ярости, я прежде чем защелкнуть браслеты на своих руках, исподлобья постаралась рассмотреть незваных гостей. Рядом с говорившим небрежно развалился рослый толстяк в таком же костюме и голубом тельнике. Он сидел, подперев руками подбородок. Его недобрый и цепкий взгляд был прикован к лежащему у его ног Темиру. Еще двое стояли, привалившись к дверному косяку и курили, небрежно сбрасывая пепел прямо на пол. Оба крепко сбитые, жилистые с обветренными худыми лицами. Двое из ларца — одинаковы с лица. Мать их…
— Ну вот и молодец. Я знал, что мы поймем друг друга. — улыбнулся верзила, — а вы, девушка, — обратился он к Марианне, — я вижу и так будете вести себя хорошо. Правильно я говорю?