– Это всё выглядит, как подвоз боеприпасов из тыла к линии фронта, – проворчал норжец, – ты не думала, что Романо просто арестует тебя сейчас к чертовой матери и начнет ночное наступление?
– Это ничего не даст, – ответила генерал. – Хименес и без меня отобьёт любую атаку, а потом казнит заложников.
– Заложников, – задумчиво проговорил Бьорсон, – ну да, как же я забыл, с кем я сейчас разговариваю. Ты всегда была такой предусмотрительной, Лаура. И во сколько ты оценила свою голову?
– В тысячу чужих, – ответила безмятежно Урути. – В Асанье осталось ещё немало предателей, жаждущих обрести на своём плече крепкую руку Директории. Романо знает, что в случае моего ареста минимум тысяча человек вместо руки на плече ощутит петлю на шее.
«Заложники», «предусмотрительность», «петля на шее», – Ольга поняла, что дрожит. Дрожит не от страха, а от омерзения. Эта стареющая женщина на переднем сиденье автомобиля была настоящим чудовищем. Как вообще можно было ставить кого-то подобного во главе тысяч вооруженных мужчин? Она же ненормальная! Ненормальная…
Автомобиль въехал в контролируемый Директорией городок. Кажется, это был Сан-Валентино. В лицо Ольге тут же ударил запах разложения. На стоящих вдоль дороги фонарях качались подвешенные на веревках тёмные фигуры. Некоторые фонари, работающие несмотря на военное время, ясно показывали, что именно на них подвешено.
– Крестьяне, – усмехнулась Урути, – асаньские крестьяне не в восторге от мятежа, и наши славные мальчики наводят порядок, как умеют. Я слышала, что повешенных здесь меняют каждую неделю по понедельникам на рассвете.
Усилием воли Ольга проглотила гадкий горячий ком, что попытался выскочить из желудка. Звери! По обе стороны линии фронта в штабах сидят оскаленные звери, алчущие человеческой крови! Верховное Существо, дай разум склавийцам никогда не повторять такое у себя дома! Пожалуйста, дай разум!
Автомобиль въехал на центральную городскую площадь. Воздух здесь приятно пах цветами, огромные букеты которых висели здесь повсюду. Водитель остановился у трёхэтажного каменного дома, над которым возвышалась аккуратная башенка со старинными часами. Въезд к зданию преграждали ставшие уже привычными шлагбаумы и колючая проволока.
– Мальчики привыкли к удобствам, – хмыкнула Урути, покидая автомобиль, – штабная землянка не для них, им подавай дом алькальда.
В дом алькальда, или, говоря по-склавийски, ратушу, их не пустили. Через пять минут после их приезда по покрытым красным ковром ступеням быстро спустился мужчина в сером полковничьем мундире и кепи. За ним шли гурьбой еще около десятка человек, в основном в таких же мундирах, но Ольга увидела среди них и пару цивильных костюмов. По-видимому, в штатском были ушедшие с мятежниками чиновники гражданской администрации Асаньи.