Лазаров самодовольно ухмыльнулся. Вот, пожалуйста, раскрыл дело за одну ночку, причём, первую ночку в этом убогом городке. Вот, господа, что такое жизненный опыт! Все дальнейшие процедуры были, натурально, делом техники. Рота солдат, господин Димов в качестве представителя Государственного Министерства Внутренних дел и пара понятых отправляются для его, ведущего инспектора, сопровождения в село Сагил, где, натурально, переворачивают село вверх дом и кошмарят местных до тех пор, пока те не расскажут, куда дальше повели пленников неуловимые наездники бричек. То, что до поисков Цанёва жандармами пленников из села уже увезли, было для Лазарова очевидным. Другое дело, далеко их увезти всё равно было нельзя. По-настоящему с внешним миром (то есть с крупными городами и другими провинциями, а не с затерянными в медвежьих углах деревнями) город связывали только речной порт и пока однопутная, но всё же уже работающая железная дорога. Ни там, ни там скрытно провести пленников у злоумышленников не получилось бы. Рано или поздно они с солдатами добрались бы до какой-нибудь заимки или хутора, где и нашли бы пленников. Сбыться этому прекрасному плану мешал ровно один факт. Ни Димов, ни военное руководство ни за что и никогда не позволили бы отправить из города роту вооруженных солдат накануне пресловутого «Праздника Теплой Зимы» после того, как за неделю до этого праздника эрзины отменно порезвились в Ичитьевске, в том числе и благодаря отсутствию двух из четырех расквартированных в городе рот десятого драгунского. Чертов праздник. Интересно, какую-такую тёплую зиму эрзины празднуют в начале сентября? Так или иначе, а всё, что он мог сейчас сделать, он сделал. Пора бы и честь знать.
Лазаров наскоро оделся и, стараясь не разбудить Янчева, поднялся наверх к выходу из занятой жандармами части ратуши. Здесь он показал свои документы ещё одному дежурному (к счастью, не спящему) и попросил организовать ему транспорт до гостиницы. Дежурный ответил категорическим отказом. Автомобили, имевшиеся в гараже Ратуши, предназначались исключительно для служебных нужд. А служебными, по словам дежурного, нужды становились тогда, когда об этом заявлял господин капитан или господин городской Голова. Без их слова он, дежурный, выделить машину не имел никакого права.
Лазаров, конечно, не спустил провинциальному увальню подобную наглость, принявшись ругаться с тем остервенением, которое свойственно в пять утра человеку, желающему после тяжелого рабочего дня наконец оказаться, если не дома, то хотя бы в постели. Как всегда это бывало с Лазаровым, ругань дала результат, но не тот, на который он рассчитывал. Стойкий жандарм в окошке дежурного не уступил ни на йоту, зато дождь за время ругани прекратился. Лазаров в пылу ругани не сразу заметил этот факт, но заметив, тут же замолчал, прислушиваясь с полминуты, проверяя, не обманывает ли его слух. Затем выглянув в окно и увидев, что дождь действительно прекратился, он коротко извинился перед дежурным и вышел вон.