— А перед этим?
— Что перед этим?
— Говорят, вы упали с площадки?
— Да... Что-то вроде этого. — Молодая женщина старалась сохранить независимое выражение лица. — Я житель равнинный, все никак не привыкну... к перепадам давления.
— Да, да, я понимаю, — покивала художница и без всякого перехода вдруг добавила: — А у вас гости.
Ничего не оставалось, как представить их друг другу.
— Позвольте, я вас познакомлю: месье Полетаев, мой давний знакомый, мадемуазель Дени, художник местного отделения полиции. Вы, наверное, опять по поводу портрета?
— Откровенно говоря, нет.
— Нет?
— Нет.
— Тогда что же вам понадобилось от меня в столь ранний час? — фальшиво удивилась Даша.
— С вами хотел говорить инспектор.
— Инспектор? Опять? Но я ему уже все рассказала...
— Случилось еще кое-что, — художница то ли тянула время, то ли морочила голову.
Даша осторожно скосила глаза на Полетаева. Тот даже дышать стал в два раза реже.
— Мадемуазель, не пугайте меня, скажите, в чем дело.
— Лучше будет, если вы спуститесь вниз и сами обо всем спросите.
Вниз Даша спускалась даже не на полусогнутых, она буквально висела на Полетаеве.
На первый взгляд, в холле было все спокойно, люди пили и пересмеивались, однако стоило взглянуть на напряженное лицо Жан-Жака, как стало ясно — случилось что-то серьезное.
Бармен молча кивнул в сторону комнаты мадам Юппер. Желая, чтобы с ней никогда не происходило того, что происходит сейчас, Даша перешагнула порог.
— ...Я все-таки прикрою этот дом терпимости! — шипел инспектор.
— А я подам на вас в суд! — так же сдавленно шипела в ответ мадам Юппер. — Вы не имеете право произносить такие безответственные вещи.
— Да бросьте! Все знают, зачем сюда съезжаются престарелые сластолюбцы со всей Европы!
— А это вас совершенно не касается. Все они совершеннолетние, и ни меня, ни вас не касается, чем они занимаются в свое свободное время.
— Вы поставляете им...
— Попробуйте сказать это вслух в присутствии свидетелей, и я, точно, подам на вас в суд.
— Ха-ха-ха! Стану я это делать — ведь вам процесс пришелся бы весьма кстати.
Заметив появившихся в дверях посторонних, оба, и с явным неудовольствием, замолчали.
— Месье инспектор, я привела мадемуазель Быстрову. — Художница сделала вид, что никакой перепалки она не слышала.
— А этот месье? Он кто?..
— Это мой друг, — пояснила Даша, присаживаясь. — Месье Полетаев.
Инспектор выразительно посмотрел на раскрасневшуюся от криков хозяйку.
— Удивительно, насколько быстро заводят друзей в вашем... отеле.
— Нет, нет! — Даша поняла, на что именно тот намекает. — Месье Полетаев — мой давний приятель. Он случайно оказался в здешних краях. Вы хотели меня видеть?