Неужели ей действительно все примерещилось?
От вина слегка закружилась голова. За плечом бармена хитровато щурил глаз недовольный альв. Все ясно: она не выдержала энергетики пещеры и местная нечисть над ней измывается, как может. Следовательно, что ни предпринимай, а в новогоднюю ночь разверзнутся врата ада и демоны пронесутся над землей, прихватив по дороге славного инспектора Буже. Или, наоборот, с ним ничего не случится?..
«Господи, что со мной происходит?!»
Дрожащими глотками она допила бокал. Голова кружилась все сильнее, количество альвов пугающе возрастало.
— Хватит! — тряхнув рыжей гривой, Даша грохнула кулаком о стойку. — Пошли все вон! Никаких демонов не существует, русская — кто-то из этих шестерых, и я узнаю кто, даже если мне придется вырвать им все ногти...
Жан-Жак испуганно следил за рыжеволосой женщиной, разговаривающей сама с собой.
— Мадемуазель, с вами все в порядке?
Даша очнулась. Господи, она и впрямь ведет себя как законченная сумасшедшая.
— Простите. Простите, Жан-Жак, — забормотала она. — Просто кое-что не дает мне покоя, но я справлюсь.
— С чем именно? — послышался из-за спины женский голос.
Даша нервно оглянулась. Полицейская художница сочувственно смотрела на нее своими большими, чуть раскосыми глазами.
— Здравствуйте, Луиза.
— Добрый вечер, мадемуазель. Так что же вас беспокоит?
— Горная Дева.
Рассмеявшись, художница присела на соседний стул.
— В таком случае можете спать спокойно — она давным-давно умерла.
Даша в отчаянии ломала пальцы.
— Скажите, Луиза, неужели вы ни капельки не верите в эту легенду?
Художница пожала плечами.
— Признаться откровенно, мне все равно.
— Как же вам может быть все равно?
— А вот так.
— Но вы же здесь живете!
— И что? Какое ко мне это имеет отношение? Я с этого все равно ничего не имею. И никак не могу понять, почему вас это так... будоражит.
Даша отвела глаза.
— Просто все об этой пещере рассказывают такие удивительные вещи. Например, мадам Юппер...
— Что, мадам Юппер?
— Ну, якобы ее тетка, та, которая оставила ей этот дом, активно пользовалась пещерой себе во благо.
— О, да! — художница фыркнула. — Да тетка Вербье была ведьмой, какой свет еще не видывал. Вы знаете, я поверю даже в то, что она пила кровь грудных младенцев. Подумаешь пещера...
— Я серьезно. Говорят, у нее не было врагов, зато много любовников.
— Ах, моя милая, — мадемуазель Дени рассмеялась. — Посмотрела бы я на вас, владей вы такой недвижимостью.
— Что вы имеете в виду?
— Что я имею в виду... — Под густыми черными ресницами сверкнула искра. — Видите ли, французы самая прекрасная нация на свете — я не шучу. К ним, как ни к одной другой народности, подходит определение «благородный». Французы действительно благородны, остроумны, великодушны... За исключением одного. Когда речь заходит о земле. За землю француз готов на все: предавать, унижаться, угрожать, жениться на дьяволе;— абсолютно на все. А тетка Вербье владела лучшей недвижимостью в округе и, кроме того, имела массу племянников и племянниц. Каждый год по два раза переписывала завещание. Уверяю вас — когда она умерла, все наконец-то вздохнули с облегчением, даже те, кому ничего от нее не досталось. Она буквально измучила наследников, постоянно сталкивая их и ссоря.