— Одну минутку, — художница положила ей руку на запястье, предлагая вернуться на место: — Главное, не волнуйтесь, я помогу вам все вспомнить. Ведь это моя профессия.
Даша в этом и не сомневалась. Как и в том, что полиция, вместо того чтобы искать настоящего преступника, если тот конечно существует, ищет крайнего.
— Простите, но я все еще неважно себя чувствую. Мне надо прилечь.
С большой неохотой девица отпустила ее руку. Лицо при этом приняло весьма неприятное выражение.
— Не смею настаивать. Но когда мы сможем встретиться?
«В следующей жизни».
— Не знаю. Не хотела зря отвлекать вас от работы.
— Что вы, что вы! Это и есть моя работа. Я и мой шеф...
«Да провались ты вместе со своей работой и своим шефом!»
— Как только почувствую себя лучше — сразу же вам перезвоню, — твердо перебила Даша.
— Так, значит, это будет не сегодня? — художница все еще надеялась ее удержать.
— Нет. Совершенно точно не сегодня. Как вы понимаете, до вечера я вряд ли успею выздороветь.
И, стараясь больше не давать повода к продолжению диалога, сделала прощальный жест:
— Всего хорошего!
Затаившись возле окна в холле на втором этаже, голодная и злая, Даша нетерпеливо дожидалась, пока полицейский автомобиль уберется с гостиничной стоянки. И хотя ее самым сокровенным желанием сейчас было отыскать инспектора Буже и дать ему хорошего пинка, она сочла разумным воздержаться от встречи с последним. Но каков негодяй: мало того что допрашивал ее еле живую, так теперь под шумок еще и посадить пытается.
Прошло не меньше пятнадцати минут, пока из-под козырька гостиницы не появилась художница на пару с инспектором. Даша опустила занавеску и чуть отодвинулась от окна, хотя они все равно видеть ее не могли.
Интересно, что они так долго делали? Еще кого-нибудь допрашивали или пытались найти предлог заполучить ее обратно?
Сев в машину, полицейские продолжали что-то энергично обсуждать. Даша испугалась, что те сейчас передумают уезжать и вернутся, но мигнул поворотник, и белый «Рено» наконец тронулся с места. Молодая женщина мрачно смотрела им в след. Сто против одного — полиция еще вернется. Вопрос, с чем...
В баре по-прежнему было немноголюдно. Пристроившись в самом дальнем конце стойки, Даша махнула рукой.
— Salut*!
— Salut, — без обычной радости ответил Жан-Жак, он выглядел озабоченным и даже раздраженным.
— Что-то случилось?
— Ненавижу полицейских! — Бармен с такой энергией протирал бокал, что тот пищал, как пойманная за хвост мышь. — Они приходят к вам, как к себе домой, ведут себя словно свиньи, совершенно не желая понять, что в разгар сезона отелю такая слава ни к чему.