- Хорошо как! – Злат глотнул чай и прижмурился от удовольствия. Его лицо в кои-то веки раскраснелось, на лбу выступили капельки пота. – Ни разу такого не чувствовал!
- Ты ни разу не был в бане? – недоверчиво спросила я.
- Был. Только обычно я не чувствую жара так, как люди. Поэтому и сауна, и баня для меня всего лишь разные способы помывки.
Я невольно посочувствовала бедняге. Подумать только, со времен дриопитеков толком не париться! Поэтому во второй заход я его уже не щадила: охаживала веником скользкие бока, загоняя жар вглубь. Злат охал, хватал воздух ртом, порывался выскочить, но не было сил.
- Я больше не могу!
- Терпи, казак, атаманом будешь!
Напоследок я окатила его, разгорячённого, потного, холодной водой. Изумрудные глаза выпучились, из груди эльфа вырвался вопль. Из бани его пришлось тащить.
Дома он напился чаю, наелся пирожков, разлёгся на диване, уложив голову мне на колени, и выдохнул:
- Я никогда не чувствовал себя таким чистым! Словно заново родился!
Мы с Зоей довольно переглянулись. Подаренное полотенце очень пригодилось – с его помощью было очень удобно сушить длинные золотые пряди. И чем больше влаги оно впитывало, тем бледнее становился фиолетовый узор неведомых знаков, тем сильнее истончалась ткань. Когда мы заплели косу, от подарка осталась лишь длинная нить глубокого тёмно-фиолетового цвета. Зоя поднесла её поближе, потрогала косу Злата для сравнения и удивленно воскликнула:
- Да это же волос!
Злат с улыбкой взял его в руки, и волос ожил, заскользил по половицам, к двери, просочился сквозь щель, становясь всё длиннее и длиннее. И спустя мгновение в ворота требовательно постучали.
- Эй, хозяева! Открывайте! – раздался с улицы то ли низкий женский, то ли звонкий юношеский голос.
Злат радостно взвился. Остаток пирожка выпал из руки. Куда только делся томный взгляд и расслабленные движения?
- Илмари!
Он чуть ли не вприпрыжку выскочил следом за Овто и Волхом и с хохотом втащил в дом охапку воздушных тканей. Покружил по комнате, поставил на пол – и облако тканей обернулось худосочной девушкой из породы тех счастливиц, которые застывают в молодости, едва перешагнув порог двадцатилетия. Роскошные, собранные в сложную прическу волосы по густоте ничуть не уступали шевелюре Златовласа, черты лиц и движения тел дышали той схожестью, какая бывает только между соплеменниками. Закутанная в замысловатый ворох тонких и невесомых одежд, которые следовали за каждым её движением, с жемчужными каплями затейливых украшений – она казалась эфемерным сказочным видением, которое промахнулось мимо тома «Властелина колец» и угодило прямиком в сборник народных сказок.