– Ага, еще чего не хватало, – фыркнула Феда, – Марыся со своими мужиками сама разберется.
– Мы ее во всем поддерживаем, – добавил Ян.
– Про приличия вы не слышали? – осведомился Соломон.
Раскесы обменялись хмурыми взорами. Мариса опасно прищурилась, висящие под крышей магические фонарики на миг вспыхнули ярче, опасно искря. Ой-ой… Дарен на нее покосился, она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и сказала:
– Неприлично – это разговаривать во время еды, – подвинула к Саталам особенно веганский салат, – так что ешьте.
– А после диплома что их ждет? – Аурелия вздернула подбородок. – Поедут на вашу распрекрасную ферму драконов гонять?
– Не понял! – Радик стукнул ладонью по столу, тарелки и бокалы со звоном подпрыгнули. – Вам наша ферма чем-то не нравится, что ли? Может, вам и мы не нравимся?!
Дошло наконец…
– Мы против этого брака, – отрезал Соломон, – и никогда его не признаем.
– Как хорошо, – проворковала Мариса, – что ваше мнение никого не волнует. Выпьем же за это!
Всем подлили в бокалы, Феда закатала рукава, словно готовилась окончательно решить кое-чьи проблемы с лицевыми нервами – посредством кулачной мануальной терапии.
– Я редко такое говорю, но… – рыкнула она на «родичей». – Вас я к нам не приглашаю!
– Вы не понимаете, – взвилась Аурелия, – из-за нее наш сын лишится всего! Положения в винарском обществе, успешной карьеры, семьи.
Я заерзала на стуле. Ужасно хотелось что-то сказать – в защиту Марисы, Раскесов и вообще. Но раскрывать рот посреди чужого скандала было в высшей степени неловко. Да и язык словно к нёбу прилип.
– Семья у него другая теперь, – рявкнул Радик, – уж подушевнее вашей. Хотя… какая угодно душевнее!
– Батюшки, – бабушка пожевала губами, – я уж не жалею, шо поехала и серию любимого сериала пропустила… В «Любви и пороках драконьих пустошей» столь ядреных страстей нетути.
– Все, достаточно. – Дарен повернулся к родителям. – Вам лучше уйти.
Те воззрились на него оскорбленно, с яростным и бессильным осуждением.
– Родительский день окончен, – он выложил перед ними переливающуюся магией, сложенную пополам бумажку, – портал. Где вокзал – знаете. До свидания.
Тон у него был бескомпромиссный, взгляд – тяжелый. Под таким скорее намертво к стулу прирастешь, но Саталы степенно поднялись.
– Ты пожалеешь, – бросил Соломон напоследок, – да поздно будет.
– Еще не поздно передумать, – голос Аурелии дрогнул, – поедем с нами, дома мы все уладим.
– Если заблудитесь, птичка-навигатор подскажет дорогу, – ответил Дарен холодно.
Супруги удалились, не оборачиваясь, с гордыми и прямыми осанками, будто не их выгнали, а это они решили на всякий сброд время больше не тратить.