Я заулыбалась и, доготовив завтрак, присоединилась к Кеннету за столом. Терпеливо подождала, пока съест пару бутербродов и выпьет половину чашки, и полюбопытствовала:
– Как оно?
– Успешно, формулы накопителей по-прежнему на месте. – Он устало потер глаза. – Но поспать не светит, пора на вокзал караулить нашего шпиона.
Точно. Шпион должен сегодня использовать обратный портал, иначе брешь в легионерской защите зарастет или типа того.
– Ты и расчеты успел сделать?
– Угу, между делом. Легионеры их тоже сделали. Вышло недурно. В чем-то лучше моих, в чем-то хуже. Мы сверили, добились идеальной формулы пространственного воздействия. Осталось только поймать этого гада. Но бездна его забери… Не шпиона, Зинбера! Хотя пусть оба туда отправляются. На хрен было пихать мне тот лист? Издевается.
Ну, нет… Просто хочет подключить к своей работе. А тут у Кеннета шкурный интерес, какая-никакая мотивация. Неправильно было бы думать, что без него легионеры не справились бы с портальными вычислениями.
– По-моему, он пытается тебя приобщить к совместным труду и обороне, – сказала я осторожно.
– По-моему, он решил, что раз по приговору вынуть из меня мозг не вышло, то надо бессмысленными заданиями добить, – поморщился Кеннет и дожевал бутерброд. – Ладно, труба зовет. Главное – в нее не вылететь.
Прозвучало странновато. Засада на вокзале – настолько опасное мероприятие?.. Уж не опаснее, чем прочие: прорываться к источнику, чинить купол Междумирья или спасать принца. Внутри заскреблось противное чувство. Что-то не так.
– Почему ты не появлялся в Легионе? – Я ласково тронула его за плечо. – Что стряслось, какие-то проблемы? Где ты пропадал всю неделю?..
– В лаборатории исследовательского института в основном, – Кеннет накрыл мою ладонь своей, аккуратно убрал со своего плеча и отстранился, – нужно было побыть одному.
– Одному – это без меня?..
– Особенно без тебя. – Он посмотрел серьезно. – Не хватало снова на тебе сорваться… Или на ком-нибудь.
До сих пор злится? С одной стороны – немудрено, столько навалилось. С другой же – всегда было непросто. Хотя раньше время так не поджимало. Нельзя постоянно со всем справляться, Кеннет не железный, нервы сдают даже у самых сильных. Вообще, чревато себя годами сдерживать. Психолог из меня не ахти, но и то понимаю, что подавленные эмоции бьют больно и скопом за все былое.
Я проводила его до двери, чмокнула на прощание в колючую щеку. Поесть некогда, когда уж тут бриться… Начинаю понимать, почему Лэнсон ходит с щетиной и лопает прямо из кастрюль в кабинете.
Возвращаться в постель не хотелось, сердце отстукивало учащенный ритм. Интуиция вопила потревоженной сигнализацией, что я упускаю нечто очень важное. Момент? Так сказал Зинбер. Дурное предчувствие крепло, облава на вокзале не давала покоя. Тянуло в гущу событий – помочь, подстраховать или хотя бы подсмотреть одним глазком, что все пройдет гладко. Увы, мне там быть не положено. А если никто не увидит?