Мне стало обидно.
– Ну и выкопал бы, – предложил я. – Чего ж не приехал, не выкопал? Я подвал-то рыл три года, и потом ещё два года обустраивал. А на подземный ход ушло бы ещё пять лет. Я плотник, а не землекоп. И раз ты такой мудрец, в следующий раз копать подвал будешь вместе со мной.
– В следующий раз, – сказал Читарь, – обойдёмся без подвала. Что-нибудь получше придумаем. У меня в районе есть две деревни вовсе брошенные, ни единой души, и дорог туда нет, всё бурьяном заросло. Выберешь себе любую избу. А подвал твой жаль, что и говорить, такого подвала ни у кого не было. Я ж вижу, тебе тяжело. Прекрасный был подвал, да и дом. Смирись, и помни, кто ты. Твой дух не должен прикипать ни к какому месту.
Мне стало вдвойне обидней.
– Как не прикипать? Это был мой дом, мой подвал! Я любил это место! Я его создал! Труд вложил! Давай, пошли откапывать статую! И учти, после того как откопаем – надо будет все следы замести, иначе станет ясно, что я выжил…
Читарь кивнул, и руками миролюбиво развёл. Он не любил ссориться. Да и кто любит? Однако без доброй ссоры и дружбы нет.
Вдруг со стороны пожарища послышался шорох, стук и всхлипывания.
Мы бросились к чёрным стенам и увидели: из гор золы и пепла появился человек.
Ребёнок. Девочка.
Так же, как мы, с ног до головы чёрная; совершенно нагая.
Она плакала тихо, и шла прямо на нас: девочка лет двенадцати, волосы пышные, дыбом стоящие от грязи, тело правильное, пропорциональное.
От страха мои колени подогнулись, я едва не упал. Хотел ради защиты осенить себя крестом – но и руки не слушались.
Она подошла ближе, остановилась перед нами.
– Господи, – прошептал Читарь, – чудны дела твои, Господи!
– Кто ты? – спросил я девочку.
Она молчала.
– Говорить можешь?
Она кивнула.
Догадка обожгла меня.
Бросился на пепелище, пробежав мимо девочки. Поискал в том месте, где была кухня, порылся в гадком прахе – нашёл, наконец, кухонный нож, с напрочь отгоревшей рукоятью, вернулся, сунул нож в руки Читаря.
– Проверь её.
Читарь тоже понял. Осторожно приблизился к девочке, поманил пальцем.
– Дай руку.
Она протянула ладошку; Читарь схватил, грубо полоснул ножом. Девочка смотрела безучастно.
– Деревянная, – сказал Читарь, обернувшись ко мне, выронив нож, улыбаясь восторженно. – Она – деревянная!
– Малая фигура, – сказал я. – Это модель, по которой я делал большую фигуру.
– Но мы поднимали большую!
– Поднимали большую, а поднялась малая.
Читарь опять поворотился к девочке, присел, осторожно дотронулся до лица.
– Миленькая, – позвал. – Миленькая моя… Ты что-нибудь помнишь?
Девочка помотала головой.