– Евдокия, – сказал я ей. – Это твоё имя. А мы – твои братья. Деревянные люди, твой народ, твоя родня.
Она посмотрела ясными большими глазами, подумала и спросила:
– А мама моя где?
– Нет у тебя мамы, – ответил за меня Читарь. – Ты не живая, не мёртвая, деревянная, издолбленная, и сопричтена к овцам избранного стада Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.
Она снова подумала. Ткнула пальцем в грудь Читаря.
– Бог Отец – это ты?
Читарь всплеснул руками.
– Нет. Конечно, нет! Я твой брат, единоплеменник.
– А где Бог Отец?
– Всюду.
– Я его увижу?
– Ты его уже видишь. Всё, что есть вокруг, создано его волей. Он есть начало и конец, альфа и омега.
Я оглянулся на восток: небо изменило цвет. Солнце вставало.
За хлопотами вокруг новорожденной Евдокии мы забыли о большой фигуре.
Работая так быстро, как только возможно, мы с Читарем разгребли в четыре руки головешки и груды углей, где-то сырых, где-то ещё горячих, выволокли с пожарища статую Параскевы, отнесли в лес, за пятьдесят шагов, там прикопали её, закидали мхами – и тщательно замели следы.
К рассвету, под солнцем, примятая нашими ногами трава расправится, – была надежда, что статую не найдут. Она пролежит в лесу день или два; при первой возможности я вернусь и заберу её.
5
Потом мы ушли, в предутреннем плотном тумане. Двое чёрных, чумазых мужчин, голых по пояс, в грязных штанах и ботинках, – и столь же чумазый ребёнок в набедренной повязке.
Что я мог сделать?
Дойдя до деревни, обворовал соседей. Украл всё, что висело и сохло на бельевых верёвках. Со двора бабки Лабызиной стащил хлопчатый кухонный фартук – из него получилась хорошая накидка для девочки, почти платье. Со двора деда Козыря украл штаны, отдал Читарю.
Вторую кражу совершил сгоряча и напрасно: что в старых, чёрных штанах, что в новых, чистых, – Читарь выглядел одинаково кошмарно.
Не могло быть и речи о том, чтоб нам троим появиться в людном месте. Попытайся мы войти в маршрутное такси – водитель просто не пустил бы нас, вытолкал силой. Из наших волос сыпалась чёрная зола, мы распространяли запах гари на много метров вокруг.
Кроме того, пожар не прошёл для меня и Читаря бесследно. Температура была слишком высока. Два листа теплонепроницаемого асбеста спасли наши тела от сильного повреждения, но всё же спины обгорели, причём у Читаря – гораздо сильней.
– Пойдём пешком, – сказал Читарь. – Вдоль дороги. До моего дома тридцать километров. К вечеру доберёмся.
Он посмотрел на девочку.
– Слышишь меня? Весь день будем пешком идти, по лесу. Ко мне домой пойдём.