Читарю помогали двое: женщина по имени Ольга и мужчина по имени Владимир. Потом я их никогда не видел.
Таким образом, истукан Читарь мне вовсе не брат, а скорее – отец, если судить человеческими категориями.
В первые годы я воспринимал его именно как родителя, а он меня – как сына. Он учил, советовал, подсказывал, предостерегал. Затем минуло десять лет, тридцать, пятьдесят – моё сыновнее чувство притупилось, как и его, Читаря, отцовское чувство ко мне, и вот – настал миг, когда нам обоим стало не важно, кто из нас родился раньше, а кто позже.
Так же и у живых смертных: если одному человеку, например, пять лет, а другому – десять, эта разница громадна; десятилетнему ребёнку не о чем говорить с пятилетним несмышлёнышем. Разница сохраняется долго: 25-летний юноша свысока глядит на 20-летнего. Но проходит полвека активной деятельности, и вот – первому из наших героев исполняется пятьдесят, второму – пятьдесят пять, и они общаются меж собой уже как ровесники. Наконец, к закату своего пути оба рушатся в грустную старость, первый отмечает восемьдесят, второй восемьдесят пять, пять лет промежутка ничего не значат ни для первого, ни для второго; что такое пять лет? – ерунда, немного дольше, чем неделя.
Время – категория тайного, инфрафизического мира, оно не подчиняется никому и ничему, – может быть, оно и есть Бог. Время не связано ни с Верой, ни с Надеждой, ни с Любовью, а только с их матерью, Софией, – мудростью. Только разум примиряет с безжалостным течением минут, часов и лет.
Иногда секунда решает судьбу. А иногда и полвека ничего не значат.
Как все прочие истуканы, я от рождения имел облик взрослого человека, 30–35-летнего, и сохраняюсь таким до нынешней поры.
Свою внешность я уже описывал ранее; добавлю, что деревянные храмовые статуи, будь то образа Христа, или апостолов, или пророков, или святых, – все приятны ликом, все – среднего роста или немного ниже; все худые, но пропорциональные; все с узкими плечами и ещё более узкими чреслами. Точно так же выглядят и восставшие истуканы, и я в их числе.
Уд мой довольно велик – но об этом я узнал не сразу, а только когда впервые сошёлся с женщиной.
После свершения таинства моего рождения Читарь трое суток неотлучно находился при мне. Он вывез меня в соседнее село Криулино и поселил в своём доме. Я не причинял никаких беспокойств: имея взрослый облик, с первого дня обладал таким же взрослым, здравым сознанием, быстро освоил мирскую реальность, чуть менее быстро научился общению с обычными смертными, с детьми, женщинами, стариками, потом с животными.