– Что? – спросил Читарь.
– Они едут сюда.
– Мы успеем, – сказал Читарь, хлопнул себя по коленям и встал с лавки.
– Ещё не поздно уйти, – сказал я. – Оставим её тут, а сами – в лес.
Читарь не упрекнул меня ни словом, ни взглядом, только покачал головой:
– Если оставим – её у нас заберут. Нет, мы успеем. А не успеем – продолжим, когда всё закончится.
– Обгорим сильно, – сказал я.
– Не впервой, – сказал Читарь. – Иногда я думаю, что это даже полезно. И ей тоже будет полезно.
– Если она обгорит, – сказал я, – то совсем чуть-чуть. Дерево очень плотное. Поверхность обуглится, но глубже не пойдёт.
– Ничего с ней не будет, – сказал Читарь. – Ты сам не понимаешь, насколько она хороша.
– Почему не понимаю? – сказал я. – Понимаю. Это лучшее из всего, что я сделал. Обратил внимание – шва на горле не видать? Затёрли мы шов, заполировали. Когда она встанет, у неё даже малого шрамика не останется. Для женщины это важно.
– Мне нравится, что ты за неё переживаешь, – сказал Читарь. – Ты уже относишься к ней как к живой. Для тебя она уже восстала.
– Для меня она стала живой, когда я её закончил. Всё, что сделано с любовью и умом, – всё живое. Во всё, что я сделал руками, перешла часть моего духа.
Дальше спорить не стали, вернулись к делу.
В третий раз за последние сутки я проверил ставни, замок на калитке; в третий раз заложил засовом входную дверь; в третий раз выключил телефон; в третий раз сошёл по ступеням в подземелье и закрыл крышку люка.
В подвале пахло свечным воском; честно сказать, я никогда не любил этот запах – он напоминал мне о прошлом.
Проглядел картинки со всех камер: снаружи ничего не происходило, только ёж деловито пробежал мимо калитки: маленький комок упрямой шипастой плоти. В этом году весна сырая и прохладная, в такие годы обильно плодятся змеи. А где змеи – там и ежи, их извечные враги.
А кто я в этой схеме? Ежей все любят; змей – не любит никто. Ежи – добрые и милые, а змеи – скользкие гадины. Скоро приедет ко мне оперативник Застыров: он змея или ёж? Я спрятался в глубокой норе: кто я? Ползучий гад?
Неизвестно.
Снова нагрели жир, снова встали у тела и заработали в четыре руки.
Но не успели: незваные гости явились раньше.
1
1722
Меня, Антипа сына Ильина, поднял истукан по имени Читарь.
Это произошло 26 декабря 1722 года, близ города Павлово, в деревне Чёрные Столбы.
Я плохо помню своё рождение: только кратчайшие мгновения. Вспышки света, и ещё – жар, расходящийся по телу.
Помню, когда очнулся – было очень больно; локти, шею, колени выворачивало; я кричал и рвался; меня держали крепко.