Для жизни мне не требовалась ни еда, ни вода, ни ночной сон. Усталости я никогда не чувствовал. Человеческие хвори ко мне не приставали. Зрение имел особое, острое: ночью всё видел, как днём. Ещё было у меня другое зрение, о нём сообщу позже.
Силой рук я легко гнул подковы, пятилетнюю берёзу сносил топором с одного замаха.
Тяга к работе с деревом появилась рано. Через год после рождения я уже выреза́л игрушки и свистульки для соседских детей.
Очень скоро я привык к миру людей и к их законам; по совету Читаря примкнул к артели древоделов, и плотницкое ремесло поглотило меня полностью. Вонзая лезвие топора в древесную мякоть, я ощущал себя живым.
Моя артель валила строевой лес, распускала брёвна на доски. Мы ставили дома, сараи, амбары, заборы, тыны и изгороди, стелили мостки, перекрывали сгнившие кровли.
Но я мечтал делать корабли – то было самое выгодное и уважаемое занятие.
Государь Пётр Алексеевич скончался, когда мне исполнилось три года, но дело Петра подхватила его жена Екатерина.
Я мечтал стать корабелом.
Создавать корабли в ХVIII веке было то же самое, что создавать космические ракеты в ХХ веке. Престижно, интересно. На верфях – в Петербурге, Архангельске, Воронеже – платили весомое жалованье, а главное – дело возглавляли не злые безграмотные воеводы, а образованные инженеры, обычно – иноземцы. Они примечали умелых плотников, выдвигали их на должности старшин и десятников. Деньги на создание флота лились из казны рекой. Топоры на верфях начинали звенеть с рассветом, и работа велась до темноты, горбатились в две смены, заканчивали в полночь при свете факелов.
И мне, плотнику Антипке, очень хотелось в кораблестроение. Там я бы развернулся.
Я легко определял по запаху, хорошо ли высушено бревно. На ощупь отличал дубовую доску от буковой, жёлтую сосну от красной. Знал, как выскоблить палубные доски так, чтоб в голые пятки матросов не воткнулись занозы. Понимал, как выбрать идеально прямую мачтовую сосну, как повалить её.
Государыня Екатерина Алексеевна умерла в 1727 году, после неё на царство посадили одиннадцатилетнего Петра Второго, слабосильного, во всём полагавшегося на царедворцев. Он правил немногим более двух лет и умер от оспы, так и не войдя в государственный разум. При малолетнем царе-задохлике страна двигалась по инерции, многие начинания пришли в упадок, в том числе и кораблестроение.
Всё изменилось после воцарения Анны Иоанновны: едва взойдя на престол, она затеяла реформу флота. Снова зазвенели топоры. На Адмиралтейских верфях был заложен линейный корабль “Слава России”.