Он в упор уставился на неё.
— Хотелось бы напомнить вам, графиня: оказывая ему пособничество, вы тоже совершаете тяжкое преступление, влекущее наказание в виде тюремного заключения и высылки из страны.
Эвелин ожесточилась.
— Его здесь нет, сэр.
— В таком случае, боюсь, — что вашего слова недостаточно. Помимо прочего, я узнал из очень авторитетного источника, что вы дружны с Грейстоуном. Так что мы собираемся обыскать дом, конюшню и земли.
— А у вас есть соответствующие бумаги, документы или даже, если угодно, что-то вроде ордера? В противном случае не думаю, что вы можете вот так запросто вламываться в мой дом!
— Разумеется, я могу обыскать этот дом, и для этого мне не требуется ордер или какие-то особые полномочия. — Барроу снова расплылся в холодной улыбке. — Идет война, графиня.
Он обернулся и махнул своим пяти людям, уже спешившимся, приказывая им войти в дом.
Эвелин пришла в ужас. Её могут арестовать. Конечно, она всегда помогла бы Джеку, но как её угораздило вляпаться в такое положение? Все было бы по-другому, если бы дочь так в ней не нуждалась.
Эвелин оставалось только молиться, чтобы капитан не обнаружил Джека.
Когда его люди вошли в дом, Барроу обернулся к ней:
— Почему бы вам не присесть, мадам? В гостиной, если не возражаете.
Эвелин поняла, что это была не просьба. Они с Лораном встревоженно переглянулись, когда Барроу добавил:
— И вы тоже, любезнейший. Будьте добры, сядьте и оставайтесь там, пока я не попрошу вас выйти.
Глубоко вздохнув, Эвелин направилась в гостиную с Лораном. Там она уселась на диване вместе со слугой, который взял её за руку. Они снова переглянулись, но не стали ничего говорить, прислушиваясь к твердой поступи обутых в сапоги солдат. Люди Барроу прошерстили каждую комнату на первом этаже, потом направились вверх по лестнице.
Прошло не больше четверти часа, когда на пороге гостиной возник Барроу, пронзив Эвелин и Лорана холодным взглядом.
— Мои люди обнаружили пять разобранных кроватей, не четыре. Значит, у вас был гость?
Эвелин встала.
— Не вздумайте отрицать это, графиня. Поскольку мы нашли среди мусора ещё и окровавленную рубашку.
Теперь уже Лоран поднялся с дивана.
— Это рубашка моего кузена, капитан. Два дня назад он подрался, и я приютил его ночью, без ведома графини. Он уехал сегодня поутру, переодевшись в одолженную одежду, а моя жена выбросила его рубашку.
Барроу пристально взглянул на него.
— Повторю то, что уже сказал графине д’Орсе. Грейстоун — предатель. И если вы прячете его от нас, будете обвинены в пособничестве государственной измене.