Джек осознал, что брат и Уорлок разом смолкли и во все глаза смотрят на него. Неужели его лицо приобрело столь устрашающее выражение?
— Вы можете не сомневаться в моей силе убеждения, но я оказываюсь перед необходимостью убить Леклера, — очень тихо произнес Джек. Он не мог придумать никакого другого решения, никакого другого способа защитить Эвелин и Эме. Если сейчас он снабдит Леклера подобной дезинформацией, потом виконту придется умереть.
Лукас вздрогнул от неожиданности, его глаза расширились. И тут же прищурились — теперь Джек знал, что брат полон подозрений на его счет.
— Леклер вряд ли действует в одиночку, — заметил Лукас.
— Он отличный посредник, прекрасный канал связи с французскими республиканцами, — с нажимом произнес Уорлок. — Его убийство — крайнее средство, Джек, и ты не можешь прибегнуть к нему до того, как мы одержим победу в Бретани.
Джек улыбнулся, но думал лишь о полуночи двадцать пятого июня, когда его самого раскроют, а Эвелин окажется под ударом.
— Прекрасно. Это — крайнее средство, — повторил он, осознав, что весь покрылся испариной. — Я скажу ему, что вторжение начнется в Сен-Мало пятнадцатого июля.
— И ещё до полуночи двадцать пятого Леклер узнает, что его предали, — возразил Лукас.
Улыбка по-прежнему играла на губах Джека.
— Возможно… если только мне не удастся сыграть в действительно хорошую игру.
Взгляд Лукаса оставался таким же подозрительно прищуренным и резким.
— В ближайшее время я найду какую-нибудь интересную новость — лакомый кусочек, который ты сможешь бросить Леклеру, чтобы убедить его в своей лояльности. — Уорлок поднялся, явно собираясь уходить. — Да, кстати, почему капитану Барроу вздумалось искать тебя в Розелинде — в доме покойного графа д’Орсе?
Внутри у Джека всё оборвалось, хотя внешне он ничем не выдал смятения, невозмутимо потянувшись к бокалу вина.
— Не знаю. Но, как вам известно, я хороший друг Роберта Фарадея. Вдова графа д’Орсе — племянница Роберта.
Уорлок приторно улыбнулся.
— Я слышал, она невероятная красотка, — заметил он и, кивнув на прощание, удалился.
Джек со спокойным видом стал потягивать вино, но Лукас схватил его за запястье. Бокал наклонился, и вино разлилось по всему столу.
— Мне хотелось бы услышать хотя бы часть правды, — отрывисто бросил Лукас.
Стряхнув капли вина с руки, Джек мрачно взглянул на брата.
— Эвелин — в опасности.
Глаза Лукаса изумленно распахнулись.
— Эвелин? Ты имеешь в виду вдову д’Орсе?
Джек полностью доверял своему брату — доверял ему свою жизнь, а теперь её жизнь.
— Я отправил её к Джулианне. И я хотел бы передать письмо Доминику, если ты не против, — Джек достал из внутреннего кармана сложенный лист пергаментной бумаги и протянул его Лукасу. Письмо было скреплено сургучной печатью.