— А вы что скажете? — и Плахов снова обратился к Луни.
— Право не знаю. Может быть проще в тысячу сыграть?
— Я за, — тут же воскликнул Плахов, — у кого какие мнения?
— Согласен, — поддержал предложение Луни Гроссман. Сампари уже делал разрисовку, чтобы записывать очки, а Плахов тем временем перебирал колоду, выбрасывая из неё восьмерки, и другие не участвующие в игре карты.
— Не возражаете, если я первым сдам, или кинем жребий, кто первый? — азартно произнес Плахов, тасуя карточную колоду.
— Мешайте, мешайте, раз уж предложили сыграть, — начальственным тоном произнес Сампари.
Плахов раздал карты, и игра началась. Луни не стоило большого труда принять участие в игре, так как в базе данных среди многочисленных игр значились и карточные, включая игру под названием тысяча. Пока Плахов вынимал младшие карты и мешал, она познакомилась с правилами игры и усвоила, что она весьма проста и, как любая другая, построена исключительно на везении при распасовке карт и просчете, вариантов возможных раскладов. Учитывая, что везение при раскладе от неё не зависело, главное, на что она могла рассчитывать, это мгновенный расчет того, какие карты могут быть у соперников.
Игра началась, и первые несколько розыгрышей показали, что надежды соперников выиграть у Луни были весьма призрачными. Стоило соперникам сделать два, три хода, как она легко прогнозировала дальнейший расклад карт. Не прошло и часа, как игра завершилась в её пользу. Пока играли, она сумела коснуться руки Сампари. Но и на этот раз внутри организма ничего не произошло.
— Впрочем, — решила она, — раз вся информация о новом органе фильтруется, то стало быть вряд ли есть возможность узнать, как он реагирует, а уж тем более функционирует или нет.
— Кто бы мог подумать, что вы так лихо умеете играть в карты? — удивленно произнес Сампари, раздавая карты на новую игру.
— Новичкам везет, — спокойно произнесла Луни.
— Так я и поверю, — хмыкнул Плахов.
— Верьте, не верьте, но я действительно в эту игру играю впервые.
— Как же, как же, — произнес Сампари, ожидая, когда игроки сделают ставки, и кто-то возьмет прикуп.
— Сто десять, — заявил Плахов.
— Пас, — ответил Гроссман и бросил карты на стол.
Луни оценила карты и возможный прикуп, мгновенно сделала ориентировочный расчет и тут же увеличила ставку до ста пятидесяти.
— Двести, — неожиданно произнес Плахов. Луни взглянула на него, понимая, что его действия явно противоречат картам, которые у него могут быть на руках. Червовый марьяж, а стало быть, сто очков были у неё. А кроме этого дама пик и два туза. Следовательно, при самом благоприятном раскладе он не смог бы набрать заявленной ставки.