Подойдя к столу, Франциск взял уменьшенный в шестнадцать раз красный кабриолет. Едва машина оказалась в его руках, за спиной раздался строгий детский голос:
— Поставь на место — она моя!
Франциск хотел возразить, но понял, что на месте младшего брата повел бы себя точно так же. Возраст не выбирают. Теперь младший брат носил корону. Он был хозяином трехкомнатного королевства. Он спал на этой кровати, он сидел за этим столом. Только ему, и никому другому, принадлежало это окно, ботанический сад за ним и тысячи деталей конструктора, который когда-то подарили Франциску. Только ему принадлежали забитые вещами полки и загаженный котом ковер.
— Прости, я просто хотел посмотреть, открываются ли двери.
— Открываются! — взяв в руки модель, ответил Коля.
Он по-хозяйски вертел автомобиль и рассказывал, что это точная копия, что сделано все, как в настоящей машине, и что если покрутить руль — повернутся колеса.
Франциск погладил брата по голове и вернулся в коридор. В течение получаса, пока домой не вернулся отчим, Циск молча ходил по квартире. Словно призрак, он бесшумно переходил из комнаты в комнату. Садился, замирал. Циск смотрел на обувь в коридоре и книги в зале, шампуни в ванной и ковер в родительской спальне. Франциск вставал и возвращался на место, где пять минут назад — остолбеневшим — его видела мать. Франциск делал шаг и зависал. Вновь увиденная, забытая вещь осаждала его. Чехол для очков, чашка, картина, розетка, — не важно. Циск вспоминал истории, связанные с банкой из-под цейлонского чая, в которой хранились документы, и статуэткой слона с отколотым бивнем, которым однажды швырнула в него раздосадованная мать. Циск вспоминал историю сделанных фотографий и приобретенных обоев, кем-то подаренных ваз и книг.
— Мам, слушай, сколько этому телевизору лет?
— Не помню даже…
— Если сейчас действительно 2009 год, в чем вы постоянно пытаетесь меня убедить… то ему… ему должно быть…
— Почти двадцать лет, да. Мы с бабушкой купили его еще в «Березке», в девяносто первом году. Вот и считай. Купили еще за валюту. Твой отец хочет новый телевизор, большой и плоский, плазменный, а я против. Я говорю, что в новом телевизоре совсем нет нужды, раз этот так хорошо работает! Зачем? Какой смысл тратить деньги на новую технику, если эта еще не вышла из строя? Лично мне кажется, что это глупо. Этот телевизор еще всех нас переживет! Судя по всему, его создатель оказался гораздо грамотнее и профессиональнее нашего. Наш тут и там наделал ошибок, а этот нет. Этот сделал все точно, верно и на века. Дорогой, ты останешься на ужин?