– Ну ты даешь! – продолжал он. – Я словно увидел осла, который пытался подружиться с единорогами.
– Ты называешь меня ослом?
– Ага. Но потрясающим и офигенным. И если бы ты не был ослом, то вряд ли бы мне так нравился, потому что единороги шутят гораздо реже ослов, – заявил Уилл, не сбавляя шаг. – Ты можешь себе представить настолько оригинального единорога?
– Я не могу себе представить настолько оригинального единорога, – огрызнулся я, но Уилл никак не отреагировал на мою резкость.
– Вот именно. Единороги такие ванильные.
– Каково это – пытаться вытащить себя самого из такой глубокой ямы, Уилл?
– Нелегко, но у меня тут меньше опыта, чем у тебя.
Я сжал губы. Мы остановились у стены и прислонились к ней спинами, отделившись от толпы, чтобы можно было поговорить и нас не услышали. Уилл покачал головой.
– Прости за глупую шутку. Я хотел сказать, что ты потрясающе выглядишь.
Ох.
Я решил улыбнуться, но мои лицевые мышцы сразу же воспротивились. Кто ж знал, что разбитое сердце работает лучше ботокса?
Часть меня хотела заговорить о произошедшем и извиниться за то, что я признался ему в любви и все усложнил. Хотя после этого мы несколько раз виделись, никто из нас щекотливую тему не поднимал. А забыть упомянуть про такое невозможно. И мне не удавалось отделаться от ощущения, что Уилл усердно пытался загладить свою вину. Он в последнее время был слишком веселым и оживленным, что смахивало на попытку заглушить вонь от скунса пшиком духов.
В моем желудке обосновалась куча камней. Конечности отяжелели, а грудь сдавило так сильно, что я мог облегчить болезненный дискомфорт только выдохами.
Опять. И опять. Что прозвучало как серия пассивно-агрессивных вздохов.
Думаю, у моих эмоций был свой наглый характер. Взять на заметку: никогда не играть в покер.
Песня сменилась, и я сразу же узнал первые ноты, как и остальные ребята, собравшиеся в зале, поскольку поднялся радостный визг. Старшеклассники хлынули на танцпол, будто огненные муравьи, всем семейством атакующие невинного садовника.
Уилл пожал одним плечом и кивнул на толпу.
– Не хочешь присоединиться?
Я всем сердцем ненавидел танцевать. Мой стиль лучше всего характеризуется приблизительно так: «ребенок, скачущий под детскую песенку». Но у меня почти не было вариантов. Я мог подпирать стену в одиночестве, либо ходить с Уиллом вокруг да около розовых слонов, либо… вау, вечеринка, ура.
Танцпол был жарким и переполненным, и старшеклассники не столько танцевали, сколько дрыгались под музыку. К счастью, подобные прыжки входили в мой набор ритмических навыков, поэтому с неожиданным для себя уровнем энтузиазма я окунулся в это с головой.