– В компаниях мне не очень комфортно, – ответил я. – Я не умею общаться.
– А вот и нет, – заявила девушка, которая настаивала, что я нравлюсь Ларе. Внушало много доверия. – Но ты должен постараться больше расслабляться. Не бойся говорить в нашем присутствии, ладно? Мы очень любим, когда ты с нами.
Любим. Сильно сказано. Я сразу же взбодрился и повернулся к пианино. С инструментом говорить было легче, даже с таким, на котором я мог играть только базовые вещи.
– Возможно, если бы мы обедали здесь, я бы сумел по-настоящему расслабиться, – произнес я и кинул взгляд на Джульетт.
Она возилась с футляром для кларнета.
– О боже, конечно! Есть что-то такое в музыке, правда? От нее становится намного легче и все кажется лучше.
Я сыграл аккорд С и кивнул.
– Мои дружеские отношения в родном городе основывались на музыке. Мы слушали похожие вещи, вместе репетировали… Здесь музыка вроде не так популярна.
– Думаю, это зависит от того, с какими компаниями ты общаешься. Но ты прав. Ты первый человек, с которым я смогла поговорить об игре на кларнете.
– Какая честь для меня. – Я ухмыльнулся.
– Мои родители не воспринимают мое увлечение всерьез. Видимо, я все унаследовала от дедушки. Поколение было пропущено.
– Похоже, это их потеря.
– Скорее моя. Хотя они не настолько скептичны. Они платили за частные уроки. Но в качестве хобби, а не карьеры.
– И что они думают по поводу прослушивания?
– Ничего. Не думают. Они не знают.
Я ахнул.
– А ты бунтарка!
– Попросить прощения легче, чем получить разрешение, Олли-оп. Надо делать то, что нужно.
– Можешь цитировать сколько угодно клишированных фраз, но я все равно впечатлен.
Я не представлял, что смог бы за спиной родителей провернуть нечто такое же крупное. Самое бунтарское, что я делал, – тайно сбежал из дома, чтобы увидеться у озера с Уиллом в его последнюю ночь, и я мог винить в этом иррациональные гормоны.
Я был накачан ими под завязку. Как Ромео и Джульетта, только чуточку менее глупо.
Я взял телефон, пока Джульетт собирала ноты, и лишь тогда заметил, что мне пришло сообщение. Сигнал потонул в звуке кларнета. Я разблокировал мобильник, ожидая, что Райан или Хейли решили по какой-то странной телепатической связи написать мне, что соскучились или типа того.
Но все оказалось намного более странно.
Это был Уилл. Я узнал последние несколько цифр.
Понедельник, 12:18
Мы можем поговорить?
Блин.
Блин, блин, блин, блин, боже мой, блин, черт. Я совсем не готов, о господи.
Но моим первым инстинктивным желанием было ответить ему, умоляя встретиться со мной в ту же секунду.