– Ты первый, кто мне это говорит, – произнес он, забирая статуэтку у меня.
– Да?
– Ага. Остальные твердят: «Баскетбол, баскетбол, баскетбол».
Изогнув губы, он положил награду себе за спину, словно больше не хотел на нее смотреть.
– И не нужно, – сказал я. У меня сжалась грудь, а на кончиках пальцев что-то загудело. – Не надо, если ты не хочешь.
Он молча смотрел на меня. Его дыхание стало громче. А возможно, я просто так на нем сосредоточился. Если я хотел это остановить, то следовало разорвать зрительный контакт сейчас. Сейчас.
Но я не хотел.
Он наклонился ближе, еще ближе и поцеловал меня. Как только наши губы соприкоснулись, его руки взлетели вверх и обхватили меня, как можно ближе притягивая к себе. Его пальцы пробежались по волосам на моем затылке, подводя меня чертовски близко к лихорадке, и в ответ я схватился за его талию под свитером. Я так давно его не касался, что забыл, какая неоправданно теплая и мягкая там кожа. Ни у кого в истории не было талии мягче, чем у Уилла Тавариса.
Он был на вкус как сгущенное молоко. Похоже, он тайком выпил немного рома, который предназначался взрослым.
Как я протянул столько месяцев без поцелуев с ним? Как я протянул без него?
Я больше не хочу так жить. Никогда, никогда, никогда.
– Я скучал по тебе, – прошептал он.
Он взял мою ладонь, переплел наши пальцы и, собравшись поцеловать меня еще раз, сжал хватку.
– Ты… – начал я, но замолк, услышав скрип пола.
Уилл отпрянул и схватил Майкла Джордана, держа награду так, словно она оказалась по непонятным причинам гораздо интереснее всего, что я мог сказать. У меня никакой вещи рядом не было (мою-то он забрал), поэтому я выпрямился и сосредоточился на том, чтобы выглядеть спокойным и совсем не возбужденным. Как раз вовремя, поскольку папа Уилла распахнул дверь, даже не постучав.
Оглядываясь в прошлое, я многое понимаю. Открыть дверь и обнаружить сына, тщательно изучающего статуэтку, которая была у него годами, и его друга, неловко сидящего на кровати (причем принявшего идеальную позу, но со взъерошенными волосами), могло показаться мистеру Таварису странным. Но, надо отдать ему должное, если он что-то и заподозрил, то остался нейтральным.
– Олли, твой кузен тебя ищет.
«Какой же ты обломщик, Дилан».
– Спасибо, мистер Таварис, – выдавил я. – Мы сейчас спустимся.
Уилл кивнул, встал и поставил награду обратно на полку. Когда его отец ушел, Уилл повернулся ко мне.
На секунду я подумал, что он снова меня поцелует, но он лишь кивнул на дверь.
– Наверное, детям скоро надо ложиться спать?
– Да. И до дома долго ехать.